Мерецков

Знаком Кирилл был и с Николаем Николаевичем Вороновым по Московскому военному округу. Он по окончании Академии имени Фрунзе в 1930 году служил в Московской Пролетарской дивизии командиром артиллерийского полка, и помощник начальника штаба округа Мерецков, естественно, знал его. Позже Воронов получил назначение на должность начальника-военкома артиллерийской школы. И вот теперь он — военный советник в Испании, прибыл в Мадрид на месяц раньше Мерецкова…

* * *

Берзин и Воронов появились в гостинице через час. Мерецков по всей форме представился руководителю советников «генералу Гришину» (псевдоним Берзина в Испании), потом представил своих спутников. Ян Карлович пригласил прибывших отужинать с дороги.

«Мы стали вживаться в испанскую действительность, — рассказывает Кирилл Афанасьевич. — Особая краснознаменная Дальневосточная армия, служба с Блюхером, мучившая меня полгода сильная ангина, совещания в Москве, командировка в Чехословакию, проводы за границу, Польша, Германия, Франция — все подернулось какой-то дымкой и отошло во вчерашний день. Коричневый хлебец и апельсины на скрипучем столе, усмешка Кольцова, уличный мрак да отдаленные разрывы — вот окружающая нас реальность…»

Наутро Берзин поставил Мерецкову и его группе задачу. Суть ее сводилась к тому, чтобы в ближайшие дни помочь превратить Мадрид в крепость. Твердо рассчитывать можно было на коммунистов, на людей из министерства внутренних дел и на рабочее население города.

Ян Карлович показал на большом листе городской карты-схемы места расположения будущих оборонительных сооружений. Потом, будто спохватившись, сказал Мерецкову:

— Да, чуть не забыл, вам нужно получить официальные назначения в Главштабе Республики.

В штабе Кирилла встретил советник центрального аппарата П.А. Иванов. Он познакомил Мерецкова с офицером, одним из тех штабистов, кто остался служить Республике и не перебежал к мятежникам. Таких оказалось немного.

Представитель республиканского командования сообщил, что новый штаб еще не сформирован, так что назначение будет несколько позже. А пока он «просит хенераля руссо [46]Петровича срочно поехать в дрогнувшие в последних боях войска и провести беседу о том, что дальнейшее отступление грозит крахом».

Мерецков вернулся в гостиницу и застал Берзина все еще размышляющим над планом оборонительных сооружений Мадрида.

— Все ли тут верно? — произнес Берзин вслух и повторил русскую поговорку: — «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить».

Мерецков доложил, что в Главштабе его попросили выехать в защищавшие Мадрид войска и поддержать их ободряющим словом.

— Поезжайте, — сказал Ян Карлович. И добавил: — А завтра будьте готовы объехать окрестности города, вместе посмотрим на местности, как лягут будущие окопы и брустверы.

Мерецкову представили на выбор трех переводчиц. После некоторых колебаний он остановился на кандидатуре М.А. Фортус, русской по происхождению, и позднее никогда о своем выборе не жалел. Испанцы ее звали Хулия, советские советники — Мария Хулия. Мария Александровна Фортус была замужем за Рамоном Касанелясом — генеральным секретарем компартии Каталонии, членом политбюро Испанской коммунистической партии. В 1933 году во время подготовки парламентских выборов он был убит членами фашистской группы из международной организации, боровшейся с коммунизмом.

Мария Александровна вернулась из Испании в СССР с сыном Рамоном Флореалом. А в 1936 году ее сын после окончания советской военной школы уехал на родину и принял там участие в борьбе с франкистами. Вскоре Рамон Флореал Касанеляс-Фортус геройски погиб в боях с мятежниками.

Летом того же года вслед за сыном отправилась в Испанию и Мария Александровна — с паспортом на имя уругвайки Хулии Хименес Карленас. Она ехала в качестве переводчика советских военных советников.

Мария Хулия в совершенстве владела языком, отлично знала страну и ее обычаи, была рассудительной, быстро ориентирующейся в обстановке и храброй женщиной. Ей по плечу оказалась не только работа переводчицы, которую она выполняла блестяще. Как показала жизнь, она с успехом вела переговоры с любыми должностными лицами и в дальнейшем фактически являлась офицером для поручений…

Первой частью, которую посетил Мерецков, была бригада Листера. С коммунистом Энрике Листером Кирилл Афанасьевич встречался в Москве, где тот временно жил в эмиграции и работал на строительстве метрополитена. Бывший каменщик Листер теперь командовал 5-м полком народной милиции, который состоял наполовину из рабочих (почти все они были коммунистами) и являлся костяком республиканских сил. Недавно полк стал смешанной бригадой, получившей порядковый номер «1». Бойцы Листера уже отличились в схватках с мятежниками, настроение у них было боевое.

В соседней части, где побывал Мерецков, дела обстояли хуже, там солдаты-пехотинцы нервничали: по показаниям пленных, фашисты собирались применить здесь танки.

Батальоны пехотинцев собрали вместе. Бойцы хмурятся. Многие думают, что сейчас им станут учинять разнос за отступление.