Мера бытия

Гауптман потом про меня начальству доложил: есть, мол, такой старик, который ещё в Первую мировую в Германии в плену был. На него можно положиться. — Он посмотрел на притихшую Катю и, протянув руку, погладил её по голове. — Ты ему, внученька, при встрече книксен делай, ну, приседай помаленьку. Он будет доволен.

Вот так-то, Надюшка. Сожми губы и терпи. Работа у нас с тобой такая[51].

* * *

Ноябрьский ветер сеял на землю мелкую снежную крупу, будто кто-то рассыпал мешок манки. Крытые дранкой крыши изб сливались с вечерним сумраком. Иногда в темноте окон мелькал тусклый свет и сразу пропадал — жители берегли керосин для зимы. Дробя хрупкую тишину, лениво лаяли собаки, которых ещё не успели перестрелять немцы. Пахло лесом и печным дымом.

Дед сидел на пороге предбанника и курил толстую самокрутку. Вроде как отдыхал после парной, но на самом деле охранял Катю. Вот уже месяц они выходили на связь три раза в неделю, и весь этот бесконечный месяц Катя маялась в четырёх стенах и училась терпению. Она горько думала, что если бы штаб попросил отчёт о проделанной работе, то самым большим достижением оказалась бы заново побелённая печь и генеральная уборка дедовой избы, а когда к деду приходили немцы, то она мышкой шмыгала в чуланчик и садилась подрубать простыни большой ржавой иглой.

В тесной бане было полутемно и влажно. Жар от горячей печки-каменки поднимался к потолку, уходя в дыру трубы. Чтобы не упариться, Катя уселась на пол и настроила рацию на волну Центра. Сегодняшняя сводка была длинной, в десять минут, как обычно, не уложишься. Она надела наушники и перенеслась в пространство на том конце связи. Интересно, кто принимает их шифровку — парень или тоже девушка?

Телеграфный ключ выбивал точки и тире, которые за сотни километров отсюда сложатся в буквы и цифры. Сводку положат на стол в штабе армии, и, может быть, на следующий день Совинформбюро сообщит стране, что партизанский отряд пустил под откос три состава с танками и отбил у фашистов группу военнопленных.

Катя подстроила частоту и сосредоточилась на приеме инструкций.

«Срочно связаться с Ивой. Пароль: “Ранние нынче холода”, отзыв — “Надо запастись дровами”».

Интересно, кто это Ива? Снимая наушники, Катя мысленно нарисовала образ красивой девушки и вздохнула: кто-то каждый день рискует жизнью и защищает Родину, а кто-то молчком сидит на привязи, как цепная собачонка, и выстукивает азбуку Морзе. Представив собачонку с ключом в лапах, Катя фыркнула и тут же сердито поёжилась: «Ничего, дед упорный, а я ещё упорнее, выдержу его молчанку».

В действительности дед Тимофей с ней разговаривал, но только о домашних делах или о рыбной ловле. Он ходил проверять садки каждый божий день, возвращаясь домой с корзиной серебристой рыбы. О работе ни-ни, словно она не радистка-разведчица, а эбонитовый телефонный аппарат для связи с центром. Не будешь же беседовать с корпусом или диском набора номера?

Кадку, под которой прятали рацию, ставил на место дед.

Приоткрыв дверь, Катя окликнула:

— Дед Тимофей!

— Ась? — Дед скрипнул досками предбанника и вдруг зло заорал: — Сколько тебя, копошу криворукую, можно ждать?! Только и умеешь, что мух считать! В бане и то толком вымыться не в состоянии! Я тут уже озяб как цуцик!

Катино сердце подпрыгнуло мячиком: немцы!

Одним прыжком она оказалась возле кадки и упёрлась руками в набухшие водой доски. Ей показалось, что она сейчас лопнет. От натуги перед глазами поплыли огненные круги, а уши заполнились тугим плеском волн. Кадка медленно, но встала на место. Ноги дрожали. На остатках дыхания Катя опрокинула себе на голову ковшик воды и растрепала мокрые волосы.

— Иду, дедушка! Вытираюсь!

Приклеивать на лицо испуганное выражение не понадобилось, но когда она выскочила в предбанник, вместо толпы фрицев с автоматами наизготовку рассмотрела спину удаляющейся соседки. Из перекинутой через плечо корзины с постирушкой текла струйка воды.

— Конспирация, ёлки-моталки, — старательно затаптывая самокрутку, сообщил дед. — Соседка Манька страсть какая любопытная. Первостатейная сплетница на селе. — Он по-медвежьи встал, заслонив телом остатки света. — Посторонись-ка, Надюшка, я кадку поставлю.

— Я уже поставила.

— Ужель?

Не поверив Кате, он заглянул в парную и для надёжности покачал ладонью край бадьи: крепко ли стоит.

Бадья не шелохнулась, и дед уважительно посмотрел Кате в глаза:

— Сильна ты, девка. Не ошибся я в тебе. Можешь считать, что первый экзамен на подпольщицу ты выдержала.

Несмотря на то, что кадка отняла у неё много сил, Катя вспыхнула от радости:

— А когда будет второй?

Дед словно бы не услышал. Нагнувшись, чтоб не ушибить затылок о притолоку, он вышел из бани, остановился и посмотрел на небо, затянутое рваными облаками.

— Гляди, Надюшка, — природе всё едино, что на земле творится. Мир ли, война ли…