Мера бытия

Радость, что рядом свои, освободила дыхание. Наших, русских рук дело! Пусть не её личных, но всё равно наших, общих рук, которые сейчас миллионами ладоней отталкивают врага от страны, не дают ей захлебнуться в кровавой фашисткой каше.

Лётчик резко развернулся и поднял руку:

— Пора.

Катя отстегнулась и вылезла на крыло, едва не спикировав вниз в потоке воздуха.

В ста одёжках ноги едва сгибались в коленях. Скользя руками по гладкой поверхности, Катя перенесла вперёд центр тяжести, всем телом ощущая, как оно отрывается от твёрдой плоскости, зависая над бездной. Тугой ветер наполнил лёгкие холодным воздухом.

Километровое расстояние между самолётом и землёй на миг придавило плечи пудовой тяжестью, но тут же оборвалось от резкого рывка парашюта.

— Я лечу! Господи, я лечу!

Приземлилась Катя удачно, у края полянки, окаймлённой частоколом берёзовых стволов и невысоких елей. Погода выстоялась тихая, моросил дождик, светила луна.

Округлым движением она подтянула к себе парашют, спешно гася пузыри купола. Рука сама нашла финку, чтобы срезать стропы.

«Так, хорошо. Теперь распороть грузмешок. Затолкать туда шлем, парашют, комбинезон. Быстрее! Ещё быстрее! Молодец, Зайцева! Пятёрка тебе». — Мысли в голове работали чётко и слаженно, напрочь перекрывая путь для боязни и неуверенности.

Секундного света фонарика было достаточно, чтобы узреть вывороченную кочку возле поломанного дерева. Туда лёг мешок с парашютом. Катя нагребла в яму охапку опавших листьев и придавила их сверху замшелым камнем, на ощупь кажущимся бархатным.

Вроде всё. Шагнув вперёд, она закинула за плечи вещевой мешок со своей самой большой ценностью — рацией «Север», которую все радисты ласково называли «Северок».

За лесополосой лениво брехали деревенские собаки. Идти предстояло десять километров строго на запад.

* * *

Самой массовой и особо почитаемой в войсках была радиостанция «Север», или «Северок», как её любовно называли радисты тех времён.

Портативную рацию выпускали на Ленинградском заводе им. Козицкого. В 1942 г. в блокадном городе был налажен выпуск улучшенной модификации «Север-бис», за что конструктор рации Б. Михалин в 1942 г. был награждён орденом Красной Звезды. Всего за годы войны было выпущено около 7000 радиостанций[46].

* * *

В виде поощрения издательство выделило Варваре Николаевне пять кочанов капусты и два килограмма моркови.

Кочаны белели на подоконнике комьями снега для снежной бабы. Окончив печатать текст, Варвара Николаевна отщипнула верхний лист самого большого кочана и приложила к щеке, глубоко вдохнув вкусный, чуть островатый запах. С недавних пор она научилась находить радость в малости, даже такой мизерной, как капустный лист или песня ветра за окном. Варвара Николаевна встала и закрыла форточку, бросив мимолётный взгляд на улицу. Как всегда, у репродуктора стояла толпа народа. Передавали сводку с фронта. Она сделала радио погромче, с замиранием сердца ловя каждую фразу диктора.

«В течение пятнадцатого октября тысяча девятьсот сорок второго года наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда и в районе Моздока. Ha других фронтах никаких изменений не произошло».

Изменений не произошло…

Знакомые слова, повторяющиеся изо дня в день, за которыми стояли нечеловеческие усилия остановить армию Третьего рейха. Чтобы завоевать Европу, Гитлеру понадобилось меньше полугода. Польша капитулировала за шестнадцать дней, Дания — за двадцать четыре часа, Норвегия и Бельгия продержались два месяца, Франция — сорок четыре дня. А у нас один гарнизон Брестской крепости почти месяц отбивал атаки объединённых сил фашистской Германии. И Ленинград стоит. Даже малыши в наших детских садиках оказались сильнее, чем вся европейская рать. К Европе Варвара Николаевна испытывала глубочайшее презрение.

Повернув ключ, она выдвинула ящик стола, где была спрятана иконка Георгия Победоносца. В её глазах он был русским, крепко сжимая в руке не копьё, а пистолет-пулемёт ППШ, такой, какой был выдан Серёже и Катеньке.

Девочка с оружием… Что в мире может быть страшнее и пронзительнее?