Meow (СИ)

Палачи доволокли сопротивляющееся тело до пункта назначения, сбрасывая брыкающуюся ношу в глинястую жижу, ненадолго отвлекаясь на подготовку орудия наказания, громким смехом и едкими комментариями в сторону обнаженной фигуры в грязи лишая Йена надежды на помилование.

Истертые веревками в кровь руки отказывались совершить очередное движение, следуя примеру давно потерявших чувствительность ног, безвольно болтаясь за напряженной спиной выгибающегося Галлагера, вновь поднятого с земли через несколько мучительных минут ожидания, успевшего отсчитать тридцать шесть ударов бешено колотящегося сердца до момента соприкосновения груди с царапающей кожу корой поваленного дерева, ставшего для пленника своеобразной плахой.

– Не надо, – простонал рыжий, разворачивая голову и скидывая с глаз повязку, стесывая кожу виска о грязную кору, роняя на шершавый ствол соленые капли с щек, выдавая мучителям искрение эмоции – дикий страх перед высокими языками пламени пылающего рядом костра и заточенным острым наконечником двухметрового кола в руках одного из палачей.

Единственного, не скрывающего от жертвы своего лица.

Микки злобно скалился и облизывал в предвкушении губы, раскачивая орудием пыток перед испуганным взглядом моливших о пощаде зеленых глаз, делая несколько шагов вперед, переводя основной атрибут «еврейской казни» в горизонтальное положение, заостренным наконечником приближаясь со спины к Галлагеру, усилиями его подельников разведшему ноги.

– Нет, пожалуйста, – взмолился Йен, чувствуя неприятное давление обструганного дерева на анальное отверстие. – НЕТ! – прокричал он в голос, кроша эмаль зубов громким скрипом, сопровождая тем отчаянный стон из недр груди от невыносимой боли разрывающейся под напором кола плоти.

Широко распахивая глаза и смаргивая слезы с раздраженных солью век, лихорадочным взглядом выхватывая в утреннем свете очертания наполняющей комнату общежития мебели, стремительно сбрасывая с сознания оковы сна резью в заднем проходе, атакованном настойчивым гибридом, уже успевшим протолкнуть в Галлагера головку своего члена.

– Нет! – подаваясь вперед и освобождаясь от твердого органа брюнета, взвыл рыжий, смачно пиная пяткой в живот насильника, отталкивая того от себя и переворачиваясь на спину. – Какого хера, Микки? – подскакивая на ноги и подходя к сжавшемуся на полу гибриду, проорал Йен, обжигаясь о раскаленные искры возбуждения в потемневших голубых глазах, не находя в них и намека на осмысленность происходящего.

– Мне надо… – прохрипел парень в ответ, обхватывая не получивший желаемого болезненно пульсирующий стояк меж своих бедер пальцами, прижимая к голове кошачьи уши и отчаянно скуля мольбы об удовлетворении. – Пожалуйста, – простонал он, поднимаясь на колени и подползая ближе к рыжему, хватая его бедра руками и оставляя следы ногтей на бледной коже, когда Галлагер попытался отступить. – Нужно, – повторил он, следуя за Йеном, не сводя помутневшего от жгучего желания взгляда с темно-рыжего паха, моля мягкий член студента подняться и облегчить его страдания.

Кажется, уже в пятидесятый раз за прошедшие трое суток.

Течка гибрида подходила к своему завершению, стократно увеличивая ломку Микки усилившимися симптомами, сдабривая болезненную пульсацию и невыносимый зуд истекающего смазкой заднего прохода эмоциональной зависимостью от девятидюймогого органа, единственно способного снять агонию и подарить измученному возбуждением телу долгожданное освобождение, заставляя умолять о близости и настаивать на продолжении нехитрой терапии вопреки полученным отказам.

Галлагер пропустил три дня учебы, запирая себя в четырех стенах с озабоченным гибридом, всеми возможными способами удовлетворяя его разгулявшееся либидо, редкие моменты передышки тратя на скоропостижные набеги на столовую и попытки запихнуть в хвостатого хотя бы что-то съестное, в благодарность получая разноцветные пятна опрокинутого на кровать угощения, вдавливаемого в матрас дрожавшими пальцами Микки, каждый раз с готовностью меняющего прием пищи на очередной половой акт.

Но прошедшей ночью рыжий был вынужден разочаровать настойчиво требующего новой порции ласк ушастого, пытаясь спокойно объяснить домогающемуся его даже после двух семяизвержений брюнету необходимость шестичасового сна перед намеченным на сегодняшнее утро зачетом, вынуждая того провести ночь на перепачканной спермой, смазкой и остатками обедов кровати за привычным его руке занятием.

Никак не ожидая поутру проснуться от попыток Микки его изнасиловать.

На несколько секунд отвлекшись от происходившего в комнате воспоминаниями приснившегося кошмара, Йен потерял контроль над ситуацией, возвращаясь в реальность благодаря раздавшемуся откуда-то снизу громкому урчанию, находя вновь сфокусировавшимся взглядом свой член во рту стоявшего перед ним на коленях гибрида, умоляющего мягкое достоинство подняться орально.