Ментовский крюк

Крячко поднялся, взял из холодильника бутылку тоника, налил доверху высокий стакан и жадно выпил.

– А у тебя что? Есть зацепки?

Гуров задумчиво закатил глаза к потолку.

– Зацепок более чем достаточно. Самая интересная – красавица Ксения Пахомова. Ее здесь величают «походно-полевой вдовой» Фердыщенкова. Знойная блондинка, мечта бюрократа. Ты ее видел в самолете. Вокруг нее вращаются все те, кто более или менее может нас заинтересовать. И прокурор склоняется к версии убийства из ревности. Вот я с нее и начну.

– Думаешь, у этой версии есть перспектива?

– По крайней мере, это куда перспективнее киллеров-кладовщиков.

Крячко потер виски.

– Банальное убийство из ревности и никакой политики?

Гуров усмехнулся.

– Там, где объектом ревности является Ксения Мартыновна, а субъектами – покойный Фердыщенков, Кудряш и Аверин, это становится политикой.

Крячко поднялся.

– Флаг тебе на башню. А я попробую выжать что-нибудь из задержанных, пока их не успели обработать.

– Или убить.

– Думаешь, все настолько серьезно?

Гуров тяжело вздохнул.

– Ты же знаешь, у меня на тухлятину особый нюх. А вообще-то нас отсюда должны скоро попросить. Может быть, уже сегодня. У меня-то есть шанс задержаться, потому что никто не понимает толком, зачем я приехал. А вот твоя миссия с блеском завершилась, не начавшись. Преступники задержаны, дело за следствием. Пакуйте вещи, сэр! С минуты на минуту позвонят и попросят освободить занимаемые апартаменты.

В кармане Станислава запиликал мобильный телефон.

– Слушает полковник Крячко, – привычно произнес он в трубку.

– Здорово, полковник. Балашов на проводе, – представился собеседник. – Помнишь такого?

Станислав болезненно сморщился.

– Да ладно, не так уж много мы выпили. Вы тут всех проверяющих так встречаете?

– Вроде того, – буркнул Балашов. – И бывают среди них такие, кто наутро смотрит на меня и спрашивает: «А ты кто такой?» Я и сам концовку плохо помню, надо будет у Светки узнать, чем все завершилось. Значит, ты себя чувствуешь нормально?

Крячко постарался придать голосу бодрую тональность:

– Нормально. Как огручик – зеленый и в пупырышках. Ты не тяни, вываливай, что прячешь.

Чувствовалось, что полковнику Балашову трудно говорить.

– Ладно, слушай. Мы в полном дерьме. Наши убийцы исчезли. И дежурный сержант, который их караулил, тоже куда-то сгинул. Так что, если ты в состоянии, подгребай в контору. Я сейчас за тобой машину пришлю.

Крячко переглянулся с Гуровым. Тот хорошо слышал слова начальника милиции.

– И что скажешь? – спросил Станислав.

– А что тут скажешь? Попали на ровном месте, да мордой об асфальт!

Но, против обыкновения, произнес это Гуров как-то радостно и энергично потер руки.

8

Когда полковник Крячко появился в управлении внутренних дел, то больше всего обрадовался отсутствию следователя Загорской. Она занималась какими-то неотложными делами у себя в прокуратуре. Конечно, с одной стороны, Станислава разбирало любопытство, но с другой – мучили угрызения совести. И, опять-таки, чего стыдиться, если ничего и не было?

Полковник Балашов прятал покрасневшие глаза за дымчатыми очками. «Студенты», по обыкновению, суетились много и безо всякого толка. Странным было то, что «оборотни» тоже суетились и выглядели не менее растерянно. Словно были совсем ни при чем.

Когда Крячко вошел, Балашов приказал прапорщику Дынину:

– Проводи полковника в «свинарник».

«Свинарником» называли отдельно стоящее приземистое кирпичное здание, в котором располагались камеры для задержанных. Младший Оборотень Дынин открыл входную дверь.

– Следов взлома нет, – упредил он вопрос Станислава.

– А камера наблюдения? – спросил Крячко.

– Вон, над дверью торчит. Только она не работает.

– Сломана?

– Нет, отключена. Похоже, дежурный сам ее и отключил.

Внутри «свинарника» было темно.

– Осторожно, – предупредил Дынин, – тут кровь на полу. Не поскользнитесь.

Крячко пропустил замечание мимо ушей. Спросил:

– Кровь на полу с группой крови дежурного совпадает? Или кого-нибудь из задержанных?

– Проверяем.

Крячко покачал головой.

– Да, молодцы, чудо-богатыри. Ни украсть, ни покараулить. Значит, все арестанты благополучно упорхнули?

Дынин ухмыльнулся.

– Не, один остался. Наркоман в угловой камере. Ломка у него. Он сейчас в санчасти. Показать?

– Не стоит, – махнул рукой Крячко.

В сопровождении прапорщика он вернулся в кабинет начальника милиции и прямо с порога поинтересовался:

– Если дежурный сержант сам открыл входную дверь, значит, знал того, кто пришел?

Балашов кивнул.

– Получается, так. Мы сейчас изучаем его связи. По нашей версии, преступник или, скорее, преступники вошли в «свинарник», убили дежурного, который сам же их и впустил, освободили задержанных и скрылись вместе с ними. Ты, полковник, скажи, что делать собираешься?

Крячко взглянул на начальника милиции с непониманием.

– А что ты предлагаешь?

Тот уставился в пол.

– Ты можешь написать отчет о случившемся и улететь в Москву. Меня отправят на пенсию майором, остальным тоже нагорит по первое число.

– Дурак ты, Федорыч, – обиделся Станислав. – Я тебе даже морду бить не буду. Хорош хныкать, работать давай!