Менталист

— Пришлось поработать детективом. Вальдеров не так сложно найти в регистрационных списках. Их там несколько семей, но только в одной есть приемный сын Винсент. В бумагах социальных служб указывалась прежняя фамилия ребенка — Боман и место жительства — Квибилле. Дальше стало еще проще. Но я не затем показываю тебе этот снимок. — Мина ткнула пальцем в одну из одноклассниц: — Это Йессика Видергорд, мать Роберта. Я узнала ее из новостных репортажей о Боббане.

Винсент побледнел. Он долго вглядывался в снимок, а потом показал на двух девочек рядом с Йессикой:

— Их было три подруги — Йессика, Малин и Шарлотта. Йесси, Малла и Лотта.

— То есть они дружили?

— Они были неразлучны, как три сестры. Но почему ты спрашиваешь?

— Потому что Малин Бентгсон и Шарлотта Хамберг — матери Тувы и Агнес.

Конец фразы, как в пропасть, сорвался в оглушительную тишину.

— Так ты их знал? — спросила наконец Мина.

— Йесси, Маллу и Лотту? — еле слышно повторил Винсент. — Очень хорошо знал. Мы весело провели лето, после того как был сделан этот снимок, а потом я сменил школу.

Звуки и образы, бо́льшую часть жизни вытесненные в недоступные сознанию уголки памяти, хлынули потоком. Его магическая мастерская в хлеву. Ящик, на котором мама нарисовала звезды.

Вот будет сюрприз для Яне!

Мама в тот день была такая веселая…

Три ряда, в каждом по семь школьников. 7+3 = 10.

Снимок 1982 года. 1+9 = 10, 8+2 = 10.

10+10+10 — равносторонний треугольник, совсем как мамины горячие бутерброды.

Точность прежде всего. Как Винсент ни старался, а воспоминания снова и снова возвращали его к матери.

Полминуты — самое большее.

Они катались на велосипедах, а потом купались.

— Ничего не понимаю. — Винсент тряхнул головой. — Я должен был немедленно отреагировать на их имена, если б они встретились в каком-нибудь рапорте. Но я не видел их нигде, насколько помню… Ничего не понимаю…

— Потому что до сих пор они не попадали в материалы расследования. Шарлотта умерла сразу после того, как родилась Агнес. Малин, мама Тувы, переехала во Францию, как только дочери исполнилось шестнадцать лет, и с тех пор ни разу не возвращалась. О Йессике, матери Боббана, ты читал в протоколе, но не узнал ее, что тоже неудивительно. Йессика сменила фамилию после замужества, как это делают многие. Ты ведь тоже сменил фамилию, хоть и по другой причине…

Винсент, не отрываясь, смотрел на фотографию. Подруги детства. Тем летом они купались в озере, а он сидел на берегу и чувствовал поднимающуюся со дна темную тень, которая расползалась и расползалась, пока наконец не накрыла его с головой.

— Как бы то ни было, — продолжала Мина, — этот снимок свидетельствует о том, что матери жертв знали друг друга. А теперь, как выяснилось, и тебя тоже. Вы играли вместе, и это не может быть случайностью.

Мина присела на корточки рядом с Винсентом и положила руку на его предплечье. Она была очень серьезна.

— Так ты замешан в этом, Винсент Вальдер? Каким образом?

— Я?.. Ты уверена? Но ведь были, наверное, и другие люди, которые их знали… Дай мне десять минут, и я докажу, что Йессика, Малин и Шарлотта покупали сладости в одном и том же магазине. Или подростками водились с одним и тем же парнем. А когда выросли, работали в одном и том же месте. Хочешь подвергнуть перекрестному допросу всех, кто их знал?

Мина убрала руку. Лобовая атака не входила в ее планы, и Винсент явно не был готов к ней. Время для этого вопроса еще не пришло.

— Прости. — Винсент протянул руку, которую Мина не взяла. — Ты права, — сказал он, — крайне маловероятно, что это случайное совпадение. С учетом того, что я тоже принимал участие в расследовании, чего не делал ни один из их случайных общих друзей. Я только не хочу, чтобы ты думала, что я что-то от тебя скрываю. Мне известно не больше твоего, и о книге с леопардом тоже. Я действительно не понимаю, что все это значит.

Винсент кивнул на снимок и осекся.

— Ты хочешь… уж не думаешь ли ты, что я следующая жертва? Или… мой сын Беньямин? Что это его в следующий раз найдут в ящике оригами с цифрой на лбу?

В этот момент Винсент представил себе, как этот диалог выглядит со стороны — совсем как в фильме. Но Мина покачала головой.

— Нет, — сказала она, — думаю, твоя роль здесь совсем другая.

Она взяла со стола следующий заламинированный листок и протянула ему. Это был старый номер газеты «Халландпостен», точнее, его первая полоса со статьей под громким заголовком с восклицательным знаком. Хотя большую часть страницы занимала фотография, которую Винсент когда-то уже видел, всего один раз, прежде чем приемные родители выбросили газету. Но она навсегда запечатлелась в его памяти. Мальчишка посреди двора — что за двор, не было видно, но Винсент с легкостью восстановил недостающие детали. Центральная газета, конечно, опубликовала бы другой снимок или не опубликовала бы никакого вообще. Но редактор «Халландпостен» не стал возражать против фотографии ребенка на первой полосе. Да и время было совсем другое. За спиной мальчика — полосатая заградительная лента, и еще дальше — ящик со звездами.