Меня зовут Виктор Крид

— Это была европейка. Блондинка. Французская виконтесса. Аннита д' Жерден. Со взятого пиратами на абордаж корабля. Я купил сначала ее первую ночь. Потом взыграло собственническое желание владеть ей единолично. Да и деньги были. Я купил ее совсем. Она оставалась жить там же, в бардаке, но клиентом у нее был только я. Как-то так, — я замолчал.

— А что было дальше? — поторопил меня Эрик.

— Привязался я к ней. Вот что было дальше, — вздохнул я тяжело. Взял со столика стакан сока (чтобы не подавать плохого примера Эрику, я исключил любой алкоголь из своего употребления. Причем не только, когда был дома, но и когда уезжал куда либо. Мне-то от этой отравы ни холодно, ни жарко. А вот у него организм молодой, растущий, исцеляющего фактора не имеет) и отпил из него. — Даже думал бросить все и отвезти ее во Францию, домой к родителям…

— И что случилось?

— Не повез. Она за пару лет тот бардак полностью под себя подмяла. Стала там сперва «мамкой», а после владелицей. На тех, кто на нее наезжал, она меня натравливала.

— Что значит «натравливала»? — удивился Эрик. — Ты же не собака.

— Женщины… — невесело улыбнулся я. — Все мы для них, словно собачонки, когда они становятся дороги. А уж меня в то время натравить было проще простого. И так, кидался по малейшему поводу. Только цель укажи.

— Вот как, — задумался Эрик. — Не замечал за тобой особой вспыльчивости или агрессивности.

— Семьдесят лет в монастыре. Научился с собой справляться. Хоть и не до конца.

— Семьдесят лет? — уставился на меня он. — Давно хотел спросить, но как-то к слову не приходилось. А сколько тебе вообще лет, Вик?

— Сколько? — задумался я. — Сейчас 1947. Я родился где-то в 1762-ом. Получается сто восемьдесят пять лет.

— А с Аннитой ты когда встретился? — уже начал подозревать, в чем подвох, Эрик.

— Где-то в 1787-ом, кажется.

Он вообще умный парень. Догадался, что произошло с Аннитой. Не сложно было догадаться, что обычный человек сто восемьдесят лет не проживет. Не стал задавать лишних вопросов и бередить душу.

— Аннита виконтесса д'Жерден. Я во Франции, когда в Сорбонне учился, по архивам порылся. Нет во Франции такой фамилии. И не было никогда. Никакая она была не виконтесса. Просто девчонка, желавшая казаться значимее, чем есть. Такие вот дела, — помолчав немного, добавил я.

* * *

Глава 24

Выбор перед Эриком стоял трудный. Но он его все же сделал. И выбрал он Сорбонну. Что ж, Франция, так Франция.

Домик в Швейцарии мы продавать не стали. Сдали его в аренду соседям. Те обещали там устроить маленький семейный отель — городок то курортный. Деньги за аренду по договору должны будут отправляться на безличный счет в одном из местных банков.

В тот же банк мы с Эриком, на его уже имя перетаскали пару тонн добытого им золота и столько же серебра.

Мне он тоже счет пополнил, кинув туда полтонны драгметалла.

На этом мы дела закончили и попрощались с гостеприимной страной.

А в Париже я выкупил свой собственный домик, в котором жил тут во время своего обучения. Ностальгия, что тут поделаешь?

Дом по соседству, где росла Николь, стоял пустым. Жить там никто не жил. Только нанятый работник раз в неделю приходил в него убираться и подремонтировать то, что в ремонте начинало нуждаться.

Это меня устраивало, хоть и вызывало некую едва заметную грусть. Что вроде бы я и хотел этой встречи, а вроде бы и не нужна она. Слишком много неприятностей сулит.

Вообще, опрометчиво с моей стороны было тут поселиться всего через четыре года после «смерти» в Польше. Но не в моей натуре бегать и прятаться от собственной тени. Найдут, так найдут. Будем решать по факту.

Лучше бы, конечно не нашли.

Я вложил денег и купил у другого соседа его участок с домом. Снес его и перестроил в хороший спортивный зал. Набрал группу детишек от пяти до семи лет и стал учить их Карате. Чем не занятие?

Через международную биржу, мы с Эриком вложили еще кучу денег в Старк-индастриз, которая с окончанием войны имела некоторые трудности.

Эрик поступил на факультет физики. Я на факультет искусств. Жизнь потянулась своим чередом.

* * *

Впервые это случилось в Альпах.

Я сидел на горном плато и медитировал. Окончил медитацию и взглянул вниз, прикидывая, сколько времени отнимет путь до дома. Прикрыл глаза, вздохнул, представив теплую выпечку, что продавал булочник по соседству, которую я хотел по возвращении откушать в своем любимом плетеном кресле-качалке на веранде.

А открыл глаза именно в нем.

Это был настоящий шок для меня. Ведь у Саблезуба даже близко таких способностей не было. Такие были у Курта Вагнера ака Ночной Змей. Но тот — сын демона!

Я же Виктор, мать его, Крид!

Не было этого! Не может быть, потому что не может быть никогда! Так я решил в тот момент. Подумаешь? Просто забыл, как вернулся домой. Случается. Правда с моей почти идеальной памятью такого не могло случиться, но в это поверить было проще, чем в телепортацию.

Второй раз это произошло через год. И в куда более экстремальном варианте: у меня в воздухе переломился каркас дельтаплана.