Поскольку один покупатель предложил заплатить за флешку семьсот тысяч, а другой – триста пятьдесят, то брат Цао сделал свой выбор в пользу Лао Линя. С тех пор как брат Цао открыл утиную лавку или, лучше будет сказать, с тех пор, как утиная лавка превратилась в райский уголок для таншаньских воров, здесь еще не заключали сделок такого масштаба. И хотя брат Цао сам заставил Синемордого обворовать особняк в комплексе «Бетховен», он не надеялся, что кто-то додумается хранить в пустом доме деньги, тем более он не ожидал такого большого улова. Когда Синемордого застукали на месте преступления, он сбежал, а заодно и скрылся от брата Цао, хотя последний не сильно переживал по этому поводу. И только через несколько дней, когда изувеченный Синемордый переметнулся к брату Цао, тот понял, что флешка стоила больших денег. Эта вещица изначально попала в руки Синемордого, и стащил он ее из того самого особняка, который находился на территории брата Цао. Поэтому брат Цао рассудил, что возвратить эту флешку ему сам Бог велел. Флешка оказалась в руках у повара со стройплощадки. Чтобы добыть ее, достаточно было лишь найти этого повара, поэтому он обратился к Хань Шэнли. Никто, однако, не ожидал, что процесс поиска окажется столь сложным. Потом обнаружилось, что за флешкой охотятся еще и другие, что только доказывало ее важность. Однако брат Цао эту флешку явно недооценивал. Когда лысый Цуй дозвонился до Янь Гэ и тот предложил ему триста пятьдесят тысяч, брат Цао весьма удивился. Когда же очередь договариваться подошла к Фан Цзюньдэ, брат Цао отважился и показал ему на пальцах семерку, хотя и не ожидал, что это сработает. Теперь для него были важны не просто деньги, не просто эти семьсот тысяч. В его представлении эти семьсот тысяч превращались в фундамент для серьезного и перспективного дела. Деньги перестали быть для него самоцелью – он мыслил о большом начинании для потомков. И благодарить за это следовало Синемордого, Хань Шэнли, Фан Цзюньдэ и того самого повара Лю Юэцзиня. Без них такого крупного начинания просто бы не свершилось. Именно благодаря всеобщим усилиям они могли начать новую жизнь. На радостях у брата Цао даже прошла простуда. Тут же он подумал, что как только сделка состоится, он отметит это событие тем, что три дня подряд будет слушать чтение книг. Брат Цао с малых лет обожал читать. В Таншане он работал преподавателем в школе, это уже потом из-за проблем со зрением он стал торговать рыбой. В одной из перепалок он решил, что убил человека и сбежал в Пекин, где открыл утиную лавку. Пока он пытался устроить новую жизнь, про книги ему пришлось позабыть. Но когда его утиная лавка превратилась в убежище для таншаньских воров, жизнь брата Цао наладилась, и он вдруг вспомнил, что совсем забросил чтение. Но поскольку из-за плохого зрения книг он вообще не читал, а газеты просматривал только через лупу, он придумал чтение вслух. Однако его подопечные из утиной лавки с детства не держали в руках книг. Будь оно иначе, они бы и не пришли в утиную лавку. Им можно было давать самые разные поручения: что-нибудь своровать, даже кого-нибудь убить, однако, едва они принимались читать вслух, тут же возникало желание прикончить их самих. В надежде приучить их к чтению вслух, брат Цао просил их читать по два раза. В круг его чтения входили такие книги, как «Исторические записки», исторические хроники «Ханьшу» и «Хоу Ханьшу», «Всеобщее зерцало, управлению помогающее» и тому подобные. Вообще-то говоря, ничего сложного в этих книгах не было. Например, раньше в частных школах шестилетние дети начинали свое обучение с «Бесед и суждений» Конфуция. Однако подопечные брата Цао и в подметки не годились этим детям. Напряженно вцепившись в книгу, они начинали запинаться и спотыкаться на каждом иероглифе. Лучше бы они и вовсе не читали, все равно в их изложении выходила какая-то ерунда. Пока брат Цао не слышал их чтения, он еще имел какое-то представление о книге, но едва они открывали рот, в его голове начиналась путаница. Тогда он качал головой и вздыхал:
– Вот уж и вправду «полководцы Лю Бан и Сян Юй книжек никогда не читали»[39].