Мемуары голодной попаданки

А мою кулинарную гордость хозяин кабака потешил еще с вечера, попросив приготовить побольше «неприличного пирога», так как клиентам очень понравилось необычной выпечкой закусывать крепкие напитки. Я поначалу было оскорбилась за свое любимое блюдо, но потом здраво рассудила, что чем больше выпечки съедят местные алкоголики, тем в менее пьяном состоянии вернутся к себе домой. Кроме того, занимаясь закуской, я оказываюсь вроде бы при деле, все-таки проживание у Захария на птичьих правах меня напрягало. А потому с радостью принялась каждый день выпекать мягкие лепешки, экспериментируя с различными начинками. Ну, и про себя, конечно, не забывала. Уж что-что, а киш я всегда любила, и могла поглощать, мне кажется, в любом количестве. Благо сидеть на диете мне теперь не требовалось, так как рядом с двухметровым богатырем Захарием выглядела Дюймовочкой. Да, секрет стройности оказался прост – подобрать в компанию подходящего мужчину, на фоне которого ты при любых формах – изящная лебедь.

Так мы прожили с Захарием тихо-мирно месяц. Я потихоньку привыкала к жизни в этом мире, приводила в порядок дом, училась готовить в печи, а хозяин терпеливо съедал мои разносолы и давал дельные советы по улучшению тех или иных блюд, то недоваренных, то подгоревших. Как оказалось, к каждому рецепту требовалось приноровиться. Супы и рагу мне давались легко с первого раза, запихнул чугунок в печку и жди готовый обед. С теми же блинами пришлось повозиться. А вот запечь мясо или птицу без очередных проколов никак не удавалось. Пришлось даже самописные кулинарные книги матушки Захария полностью проштудировать, но положительный результат пришел только с опытом и под чутким руководством хозяина кабака.

Вопрос с заказом одежды для Захария из магазина Агаты я долго не могла решить, поскольку ни сходить в город, ни принять швею в кабаке упрямый мужчина не хотел. Пришлось собственноручно снимать мерки с богатыря местной портновской линейкой в виде веревки с узелками и заказывать по полученным данным обновки, а позже дома готовый товар тщательно осматривать на хозяине. Но Агата знала свое дело, и каждая вещь у нее выходила идеальной. Постепенно за этот месяц я приодела Захария, в его гардеробе появились не только сменные домашние одежды, но и на выход, о котором он пока даже слышать не желал.

Кстати, со швеей мы за время нашего непродолжительного общения здорово сдружились, несмотря на значительную разницу в возрасте. От Агаты я узнала, что Захария она помнит очень хорошо, хотя и была во времена его помолвки с Эвенизой совсем девчонкой. Тот, наделяя своей магией игрушки из Мастерской Боба, дарил им возможность двигаться и говорить. Вся местная детвора от дяди Закхариуса была просто без ума. Не обошла это восторженность и маленькую Агату. Детская влюбленность теплилась в ней всю жизнь, и даже ухажеров женщина всегда подбирала хоть чем-нибудь похожих на Захария.

Но моей мечте – свести хозяина со швеей – оказалось не суждено сбыться. Стоило намекнуть на возможные отношения Агаты со своим кумиром, как женщина громко расхохоталась, изящно утирая уголки глаз кружевным платочком.

– Анечка, ты такая наивная! – воскликнула она с восторгом. – Захарий, конечно, чудесный мужчина, и я очень хотела бы его повидать, но не более. Я давно и безнадежно счастлива замужем.

«Да и возраст у него не тот» – с неудовольствием про себя отметила я. Все ясно, придется зазнобу для хозяина поискать в другом месте. Интересно, у них в этом мире дома престарелых имеются? Хотя, о чем я? Тут требуется, чтобы Захарий заинтересовался и серьезно увлекся, а не наоборот. Толпы влюбленных старушек под окнами кабака мне совсем не нужны.

С Агатой я распрощалась еще до заката, чтобы вернуться домой засветло. Уж больно я не любила ходить по ухабистой дороге окраины. Хоть в последнее время вдоль разбитой колеи стало меньше мусора, в кустах на обочине мне по-прежнему в сумерках мерещились подозрительные шорохи и неясные огоньки. Поэтому вдоволь напившись ароматного кофе с крошечными пирожными из дорогущего кондитерского магазинчика, я наверстывала упущенное время быстрой ходьбой.

Солнце напоследок жадно облизывало покрасневшие в закатных лучах, словно жженые сахарные петушки, коньки крыш. Я оставила жилую часть города позади. Впереди виднелся кабак и Зачарованный лес.

Безусловно, дорога в Переговорный дом была безопасна, хотя бы потому, что все горожане в той или иной степени испытывали суеверный страх в отношении него. Уж где-где, а здесь безобразничать побаивались даже самые отчаянные. Да и любители выпить, как правило, у Захария объявлялись ближе к ночи. Но береженого бог бережет. Хорошо бы успеть вернуться затемно.

Задумавшись, я подпрыгнула от неожиданного шебуршания. И кто, скажите на милость, меня постоянно так сильно пугает? Вопреки благоразумным мыслям о необходимости беречься, я удобнее перехватила корзину, которую использовала взамен вместительной дамской сумочки, и решительно шагнула в терновник.