Мемуары

Семь суток без горячей пищи, питались только сухим пайком. Отдыхали без постелей на дюралевом корпусе катера. Тешили себя надеждой, что, в конце концов, мы дождёмся встречи в море с вражескими кораблями и нанесём по ним торпедный удар.

Но немецкое и румынское командования видимо отлично знали, какой силой обладает Советский Черноморский флот, и не решались использовать свой флот для доставки боеприпасов, провианта и пополнения живой силы.

В низовье реки Дунай базировалась Дунайская речная флотилия. Совместно с пограничниками, они не позволили фашистским войскам ни в одном месте форсировать Дунай. И только тогда, когда немецкие дивизии прорвали оборону Красной Армии в верхней части Дуная и стали заходить с тыла, окружая моряков и пограничников, Дунайская флотилия и немногочисленные погранотряды, по приказу командования, покинули удерживаемые рубежи.

Нашему отряду было приказано возвращаться в свою базу. На переходе мы зашли в Днепровский лиман, заправились горючим и снова в путь...

В Очакове нам дали одни сутки отдыха и снова в море. Корабли, входящие в Северо - Западную группу (СЗМОР), приступили к минированию подступов к Одесскому порту. Наш отряд отправили прикрывать с моря корабли постановщики мин от нападения подводных лодок врага.

На торпедных катерах не имелись акустические аппараты, и обнаружить перископ подводной лодки ночью почти невозможно.

Перед заходом солнца наш отряд, состоящий из шести катеров, стремительно полным ходом шёл к месту расположения, вокруг района, в котором намечена постановка мин.

На траверзе Сычавки в небе увидели девятку бомбардировщиков, летящих встречным курсом, плотным строем на высоте 800 метров. Было приятно любоваться таким сложенным полётом самолётов и отблеском отражающихся солнечных лучей заходящего солнца от крыльев.

Я принял самолёты за свои, и прокричал в ухо командиру катера, старшему лейтенанту Рыбакову, об увиденных мной летящих самолётах.

Мы стремительно сближались, и тут я вижу, как от самолётов стали отделяться какие-то светлячки, а вокруг катера на воде выросли струи фонтанчиков от ударяющихся пуль.

Командир катера выстрелил зелёную ракету, и катера мгновенно разошлись на три направления. Одно звено из двух катеров резко ушло вправо от прежнего курса. Второе звено так - же резко уклонилось от курса влево, и только первое звено продолжало идти прежним курсом.

Сигнал: ''Зелёная ракета!'' заранее был известен всем командирам торпедных катеров, как приказание следовать самостоятельно в заранее определённую точку для несения дозора.

А тем временем старший лейтенант Рыбаков оставил своё место у штурвала катера, стремительно подскочил к пулемёту и открыл огонь по удаляющейся девятке самолётов. Под обстрелом катера находились секунд десять. Пролетев над нами, самолёты не стали возвращаться, а продолжали лететь в направлении Очакова. Видимо, в планы их полёта не входила встреча с катерами, а главной их целью было нанесение бомбового удара по Очакову и Николаеву.

Командир катера приказал радисту сообщить в Очаков о летящих самолётах врага. А мы продолжали идти в район дозора. На ходу мы провели наружный осмотр корпуса катера и не обнаружили никаких повреждений.

Я и мои товарищи после этой первой встречи с вражескими самолётами почувствовали уверенность в правильности высказывания, что не так страшен чёрт, как его малюют.

Как потом нам рассказывали моряки береговой базы, эту девятку самолётов обстреляли зенитчики с острова Березань, и самолёты, отклонившись правее от прежнего курса, направились на зенитные батареи острова Первомайский. Зенитчики сбили два бомбардировщика. А затем их атаковали истребители Очаковского авиаполка, успевшие к моменту приближения самолётов врага подняться в воздух. Так у фашистов не получился внезапный налёт бомбардировщиков на Очаков и Николаев. Своевременное предупреждение катеров и службы ВНОС (воздушного наблюдения и связи) о налёте свели на ноль внезапную атаку вражеских самолётов, и позволило приготовиться нашим зенитчикам и лётчикам к отражению налёта.

Стоя в дозоре, голову не покидали мысли о происходящем. Как это могло случиться, что не знакомые друг с другом сверстники, немецкие и советские парни, встретившись, должны убивать друг друга. И ответ нашёлся сам по себе. Не мы напали на немцев, а они нарушили мирную жизнь наших людей. Значит, наступил такой период в нашей жизни, не раздумывать, а уничтожать пришельцев всеми средствами. Обидно только за немецкий народ, который позволил одному маньяку одурачить всех и толкнуть ринуться на соседнюю страну, с одной целью: убивать, грабить и осваивать завоёванную территорию.

1957 год.

*(Рассказ переведен на болгарский язык и опубликован в газете ''ДИМИТРОВСКА ВАХТА'' в номере 28 от 15 июля 1957 года. - Прим. Юрий Гирченко).

 

Тендра. Август 1941 г.