Memory Makers

Другие ведущие российские политики присоединились к своему президенту, назначив себя хранителями истории. В пропаганде использования истории также активно участвуют Владимир Мединский (помощник президента, бывший министр культуры), Вячеслав Володин (председатель Госдумы), Сергей Лавров (министр иностранных дел), Сергей Нарышкин (глава СВР, Службы внешней разведки России), Сергей Шойгу (министр обороны), Ольга Васильева и Сергей Кравстов (бывший и нынешний министры образования). Отчаянно пытаясь не быть забытым, в ряды этих самозваных историков попытался влиться и бывший президент Дмитрий Медведев. Его попытки присоединиться к растущему кругу самодельных исторических экспертов показывают, что изучение одного лишь Путина имеет ограниченную, хотя и популярную ценность. Вместо этого необходимо смотреть не только на Путина, но и на более широкий политический и медийный ландшафт, одержимый историей, о чем подробно рассказывается в этой книге.

Чтобы понять, что российское правительство хочет сказать об истории - или о чем-либо еще, - лучше всего начать с чтения того, что оно говорит. Как мы уже видели на примере конституционных поправок 2020, история занимает важное место в российском законодательстве, и то же самое можно сказать о его основных доктринах. Пожалуй, наиболее ярко это проявляется в культурной политике, в частности в Основах культурной политики Российской Федерации, а также в Концепции внешней политики, Доктрине информационной безопасности, Военной доктрине и всех трех Стратегиях национальной безопасности , выпущенных с 2012 года. Например, Концепция внешней политики 2016 года обязывает Россию "решительно противодействовать любым попыткам фальсификации истории или ее использования для нагнетания конфронтации и реваншизма в мировой политике, а также противодействовать попыткам пересмотра итогов Второй мировой войны, способствовать деполитизации исторической дискуссии" (MID 2016). В нем утверждается, что историческая специфика любой страны должна учитываться при продвижении универсальных ценностей, таких как права человека или свобода слова, которые лежат в основе концепции многополярности. Военная доктрина 2014 года содержит аналогичные утверждения, описывая культуру (включая историю) как неотъемлемую часть национальной безопасности, даже ставя ее в один ряд с внутренними угрозами терроризма. Она также призывает российских военных реагировать на дезинформационные кампании, которые якобы пытаются разрушить исторические, духовные и культурные традиции Отечества, ориентируясь на молодежь ("Российская газета", 2014а).

Этот явный акцент на милитаризации и секьюритизации исторической интерпретации также присутствует в Доктрине информационной безопасности, выпущенной в конце декабря 2016 года. Доктрина прямо связывает предполагаемые исторические фальсификации российской военной истории с текущей оборонной политикой, называя в качестве главной цели "нейтрализацию враждебной деятельности в информационной и психологической сферах, в том числе направленной на разрушение исторических основ и патриотических традиций, связанных с защитой Отечества" (Lenta 2015a).

В тексте подразумевается, что разногласия по поводу исторических нарративов представляют собой посягательство на сами основы нации. Это используется для оправдания пронзительного и интенсивного обращения к истории в политическом дискурсе, превращая несогласие с официальной исторической линией в экзистенциальную угрозу, от которой россияне должны защищаться. В своем послании Федеральному собранию в 2015 году Владимир Путин на одном дыхании процитировал готовность российских граждан защищать свои "национальные интересы и свою историю", как будто это одно и то же (Kremlin.ru 2015a).

Стратегия национальной безопасности России до 2020 года в версиях 2009 и 2015 годов также подчеркивает утверждение российских интерпретаций истории как средства сплочения общества против воспринимаемых экзистенциальных угроз, перечисляя следующие ключевые убеждения:

 

Противостояние в глобальном информационном пространстве вызвано тем, что некоторые страны пытаются использовать информационно-коммуникационные технологии для достижения своих геополитических целей, в том числе для манипулирования общественным сознанием и фальсификации истории.

Основой общероссийской идентичности народов Российской Федерации является сложившаяся в ходе истории система единых духовно-нравственных и культурно-исторических ценностей.