Мемо

— Как это дважды? — удивилась она.

— Ну, в первый раз мне казалось, что меня забросило на полмиллиона лет назад…

— Так… а во второй?

Полю наконец удалось совладать с силой, побуждавшей его рассказать о Венсане и Альбере.

— Что я всё порушил…

— Так это один и тот же бред! — воскликнула Изабелла.

Словно соглашаясь, Поль кивнул:

— Ну да… ведь это действительно один и тот же!

Он схватил консервные банки и поставил их на стол.

— Ни к чему не притрагивайся! — приказала Изабелла. — Ещё поранишься.

— Меня больше ранят эти твои слова!

Они обнялись. Но пока Поль прижимал к себе Изабеллу, взгляд его блуждал по погрузившемуся в темноту дворику за окном.

* * *

Несмотря на тонкий покров снега на улицах, утренний поток автомобилей ничуть не поредел. По причинам, о которых Поль смутно догадывался, Изабелла настояла на том, чтобы самой сесть за руль.

— Не понимаю, почему Карлен говорит то о бреде, то о расстройстве памяти… — как бы про себя проговорил Поль.

Изабелла искоса глянула на него.

— Мне он говорил только о бреде.

Поль с живостью повернулся к ней:

— Когда?

Изабелла смотрела прямо перед собой, внимательно следя за дорогой:

— В больнице…

Повинуясь рефлексу, Поль вдавил обе ноги в пол, тормозя перед вылетевшей на перекрёсток «ведеттой», как если бы сам сидел за рулём.

Изабелла возобновила разговор:

— Так он говорил о расстройстве памяти?

Поль вдруг вспомнил, что это предположение было высказано Карленом, которого он выдумал. Карленом, который был частью бреда. Было нечто занимательное в том, что Карлен–наваждение выдвигал столь же обоснованные теории, что и его материальный аналог.

— Да я уж и не помню, — уклончиво ответил Поль. — Может, это и есть расстройство памяти…

Изабелла едва увернулась от «фрегата», катившего по самой середине проспекта.

— Вот этого я запомню! — возмущённо сказала она. — И это воспоминание будет настоящим…

* * *

Поль стоял перед центрифугой. Дав ей какое–то время поработать, он остановил её и огляделся вокруг, ища штатив с пробирками.

Не найдя его, он направился к двери и вошёл в соседнюю комнату. В нескольких метрах от него Изабелла и Дармон вели весьма оживлённую беседу. При виде Поля оба внезапно умолкли.

Поль принуждённо улыбнулся, взяв штатив, и вернулся в первую комнату. Достав пипетку, он начал отбирать жидкость, разделённую центрифугированием на фракции. Его била дрожь. Спустя некоторое время Поль оставил работу и вышел в коридор.

* * *

Поль и Карлен медленно вышагивали по двору Сальпетриер. Было холодно. У каждого на плечи был накинут синий больничный халат.

— Говорю вам, они замолчали сразу же, как только я вошёл. Вид у них был совершенно растерянный, словно их застигли врасплох. Они никак не ожидали моего появления.

Карлен остановился и повернулся к Полю:

— Вполне возможно, что они говорили о вас, Поль. Ну и что из того? Вам должно быть понятно, что вы ставите перед окружающими вас людьми не меньше проблем, чем перед самим собой. Так разве ваша жена не вправе посоветоваться с вашим другом о том, чем вам можно помочь? А подобные разговоры не ведутся открыто. Заинтересованное лицо не приглашают принять в них участие, чтобы не ранить его самолюбие…

— А что, если ранить не хотели просто мою любовь? Что, если у Дармона с Изабеллой связь? И они решили меня устранить, медленно отравляя каким–нибудь токсичным производным С–24? Это полностью объяснило бы мои приступы бреда. А им оставалось бы только дождаться, чтобы меня упекли в психушку…

Карлен ответил не сразу. Нахмурившись, он снова зашагал по двору. Поль пошёл за ним следом.

— Я ждал этого, — сказал Карлен. — Но у вас это прогрессирует быстрее, чем я мог предположить.

— То есть?

— Классический механизм, который вам, впрочем, хорошо известен: попытка объяснить свои трудности вмешательством чужой злой воли. Отправная точка большинства случаев паранойи.

Теперь остановился уже Поль.

— Так вы считаете меня параноиком? — с горечью спросил он.

— Никем я вас не считаю. Я напоминаю вам некоторые простые психогенные механизмы и советую над ними поразмыслить.

— Так, значит, всё существует только в моём воспалённом мозгу? Дармон и Изабелла невинны, как новорождённые младенцы? Короче говоря, вы на их стороне?

Карлен устало покачал головой.

— Вам бы следовало съездить куда–нибудь отдохнуть, старина. Зарождающаяся у вас мания преследования гораздо опасней, чем бредовые видения. Вы не обидитесь на меня, если я продолжу осмотр больных?

Поль остался стоять как вкопанный посреди двора. Он смотрел вслед Карлену, удалявшемуся широким шагом.

Потом и он тронулся с места, медленно и неуверенно. Лицо его выражало тревогу.

* * *

Был уже поздний вечер. Лаборатория опустела. Поль и Изабелла остались одни в большом зале, под ярким белым светом. Где–то в здании раздались гулкие шаги и постепенно затихли.

— Выходит, я сумасшедший? — спросил Поль.

— Я этого не говорила…

— Но ты так думаешь.

— Я считаю, что ты просто ещё не оправился от С–24. Должно быть, он обладает очень долгим действием.

— А Дармон? Он что думает?

— То же самое. Мы обсудили этот вопрос.