Мемо

Говорить ему было трудно. Экран осветился. Поль узнал, что двадцатисемилетняя Франсуаза Саган 3 разводится, что во время мятежа в одной из тюрем Буэнос-Айреса убито сорок человек, что «Джоконду» в пластиковом футляре во избежание всяких неожиданностей выгрузили с лайнера «Франция» и стеречь ее будет личная охрана президента Кеннеди, что в аэропорту Орли осуществлена управляемая с земли посадка «Каравеллы», что Хрущев встретился с Тито на Украине, что в Алжире цены выросли вдвое, что на рассмотрение представлен проект Суда Государственной безопасности и что теперь французам, выезжающим за границу, разрешено менять на валюту 5000 новых франков вместо 3500.

Диктор пожелал им спокойной ночи, и на экране пошел снег.

– Очень интересно,– пробормотал Поль.

Они отдыхали от бурных ласк. Вокруг были темнота и тишина. Изабелла тихо проговорила:

– В твоей жизни кто-то есть. Поль сказал чистую правду:

– Ты. У меня нет никого, кроме тебя.

– Нет,– возразила Изабелла.– Я уверена в этом. Не спрашивай почему. Я сама не знаю.

Она тоже говорила правду. Но как объяснить ей, что ее соперница – она сама!

– Насчет Мариетты я соврал,– произнес Поль. Изабелла повернулась к нему:

– Само собой, потому что вчера вечером мы были с тобой вдвоем. Но к чему эти… Эти выходки?

– Знаешь, я был в стельку пьян… Я городил что попало.

– Человек никогда не городит что попало. Как раз когда он считает, что говорит что попало, он чаще всего и проговаривается.

– И о чем же я проговорился?

– Ты пытался отвлечь внимание, покрыть кого-то, говоря о Мариетте. Но как все это выглядело неуклюже! Поль не ответил.

– Я спрашиваю себя,– выговорила Изабелла после долгого молчания,– уж не симулируешь ли ты эти приступы амнезии…

Поль попытался прижать ее к себе. Она отстранилась.

– Изабелла! – воскликнул Поль в отчаянии.

В ответ он услышал сдерживаемое всхлипывание.

Ночью выпал снег. Венсан в пижаме разгребал ладошками белый покров на оконном карнизе. Он издавал повизгивания, в которых слышались и радость от возни со снегом, и жалоба на мерзнущие руки. Вокруг него носился Альбер, с лаем отпрыгивая назад всякий раз, когда Венсан пригоршнями кидал в него это странное белое вещество.

– Венсан! – прикрикнула на него Изабелла, войдя в комнату и закрывая окно.– Посмотри, что ты наделал с ковром!

Венсан надулся.

Поль надевал пальто, когда Изабелла подошла к нему:

– Забудь о том, что я говорила тебе ночью. Я чувствовала себя такой несчастной… Поль обнял ее.

– Мы слишком много выпили,– сказал он. Поколебавшись, Изабелла спросила:

– Ты зайдешь к Карлену?

– Нет,– ответил Поль.– Теперь это ни к чему. Все хорошо.

Поцеловав жену, Поль вышел. Едва он оказался за порогом, как выражение его лица изменилось. В действительности все шло хуже некуда…

Поль прошел мимо белого «дофина», даже не заметив его. Он высматривал синий «студебеккер».

Но «студебеккера» на улице не было. В конце концов Поль обратил внимание на «дофин». Дважды медленно прошел рядом с ним, не веря своим глазам. Он все ждал, что тыква превратится в карету, но это произошло, видимо, раньше, чем он оказался возле нее, и обратная метаморфоза привела все в норму. Хотя какая тут теперь норма…

Перед тем как открыть дверцу, он пнул ее ногой.

Минос демонстрировал непонятное поведение, до сих пор не наблюдавшееся у обычных крыс. Он стоял у входа в лабиринт, не проявляя интереса к кусочку сыра, ждавшему его у выхода. По шерстке Миноса пробегали быстрые волны, и лапки его время от времени подгибались. В конце концов он повалился на бок и принялся кататься по подставке, на которой стоял лабиринт.

– И ничего-то из него не выудишь,– изрек Дармон.– Все происходит у него в голове, а он у нас не красноречив.

– Надо будет перейти к опытам на человеке,– заключил Поль.

– Это опасно, – заметила Мариетта.– Мы же не знаем, что он ощущает.

– Во всяком случае, это безболезненно, – заявил Жинесте.

По всей видимости, действие препарата прекращалось. Вот уже Минос встал на лапы и преспокойно направился в лабиринт.

Поль подумал о свойствах С-24. А что, если новое вещество способно устранять последствия его приема?

– Пожалуй, я попробую,– сказал он, посмотрев на часы.

Под встревоженными взглядами товарищей Поль проглотил щепотку белого порошка и сел в кресло. Началось ожидание.

Поль наклоняется, чтобы поймать свой голубой целлулоидный козырек, упавший в воду. Лагуна хороша своим спокойствием. Это словно соленое озеро, где можно барахтаться безбоязненно – глубина не больше чем по пояс. И еще очень легко учиться плавать. Говорят, в ней опасно во время прилива из-за течений. Правда, похоже, что и во время отлива небезопасно – по той же самой причине. Впрочем, во время прилива лагуны просто нет, так что приходить сюда надо во время отлива и когда море спокойно.

Поль прилаживает козырек, натягивая на голову белую резинку. И смотрит на Жаклин.