Мемнох-дьявол

– Ты идешь со мной? – все так же шепотом вновь обратился он ко мне.

– А ты этого хочешь? – поинтересовался я.

Он взглянул на меня с каким-то странным выражением, при этом в лице его не было и тени осуждения или неприязни.

– А почему бы тебе не пойти? Даже если сам ты не нуждаешься в пище, разве тебе не доставит удовольствие просто присутствовать при этом?

Я кивнул в знак согласия. Мне и в голову не приходило, что Дэвид когда-нибудь позволит мне наблюдать, как он охотится. Луи терпеть не мог, когда я подглядывал за ним. А во время нашей последней встречи втроем в прошлом году Дэвид был очень скрытен и недоверчив, так что ожидать от него подобного предложения не приходилось.

Заснеженные аллеи Центрального парка были темны. До нас доносились звуки ночной жизни: смех, крики, обрывки неясных разговоров; иногда мы улавливали запах табачного дыма. В такое время обитателями парка были только сильные и смелые люди, те, кто знал, как жить и выжить в смертельно опасных диких джунглях большого города.

Дэвид быстро нашел подходящий экземпляр: молодого мужчину в ермолке и драных ботинках, из которых торчали босые пальцы, одинокого ночного бродягу, накачанного наркотиками до такой степени, что он не чувствовал леденящего холода и беседовал вслух с теми, кого уже давно не было на этом свете.

Я скрылся в густой тени давно не стриженных, мокрых от снега деревьев. Дэвид протянул руку и тронул парня за плечо, потом мягко развернул его лицом к себе и заключил в объятия. Классический вариант! Дэвид склонился к шее молодого человека и начал пить, а тот вдруг засмеялся и одновременно начал что-то быстро говорить. Вскоре, однако, он затих и застыл, будто скованный, а еще чуть позже бездыханное тело уже лежало у основания дерева.

К югу от нас сияли нью-йоркские небоскребы, а приглушенные, уютные огни Ист-Сайда и Вест-Сайда как будто манили к себе. Дэвид стоял не шевелясь – интересно, о чем он в тот момент думал?

Казалось, он вообще утратил способность двигаться. Я подошел ближе. Нет, неподвижность моего прилежного и усердного архивариуса не была вызвана состоянием внутреннего спокойствия и умиротворения. На его лице было написано страдание.

– В чем дело? – спросил я.

– Ты знаешь в чем, – шепотом произнес он. – Я так долго не проживу.

– Ты серьезно? И это несмотря на способности, которыми я тебя одарил?..

– Тс-с-с, успокойся... Мы слишком часто говорим о том, что, как мы заранее знаем, для одного из нас неприемлемо. Пора избавиться от этой дурной привычки.

– И говорить друг другу только правду? Ладно. Вот тебе правда. Сейчас тебе кажется, что ты не сможешь выжить. Но это только сейчас. Пока внутри тебя кипит и пенится еще горячая кровь. Все естественно. Но ты не будешь испытывать подобное ощущение вечно. И это главное. Так что давай больше не будем говорить о выживании. Я уже пытался покончить со своей жизнью и получил хороший урок – ничего не вышло. К тому же мне есть о чем подумать: о странном существе, которое меня преследует, и о том, как помочь Доре, прежде чем оно до меня доберется.

Мои слова заставили Дэвида умолкнуть.

Мы пошли по парку прогулочным шагом, ничем не отличаясь от смертных. Ноги проваливались в рыхлый глубокий снег. Зимние деревья вокруг склоняли к нам свои черные голые ветви. В отдалении виднелись огни городских кварталов.

Я не мог не думать о загадочных шагах, нервничал, ожидая их услышать опять. И неожиданно мне пришло в голову, что появившееся неизвестно откуда чудовищное существо, этот дьявол – или кем он был на самом деле? – приходил только за Роджером...

Но как тогда быть с тем человеком – с неизвестным мужчиной? Теперь в моей памяти он виделся именно таким – обыкновенным мужчиной, мелькнувшим перед моими глазами за миг до восхода солнца.

Мы подошли к южной границе Центрального парка. Высокие здания, рядом с которыми потерялась бы даже Вавилонская башня, сияли яркими огнями, словно бросая вызов самим небесам. До нас доносилось привычное шуршание шин проносящихся по улице сверкающих, шикарных автомобилей, в их равномерный гул то и дело вторгался скрип тормозов и шумный рокот такси.

Дэвид был печален и задумчив.

Наконец я не выдержал:

– Если бы ты увидел это существо собственными глазами, у тебя едва ли возникло бы стремление продолжить это знакомство.

Я тяжело вздохнул, не испытывая желания вновь во всех подробностях вспоминать, как выглядел крылатый дьявол.

– Откровенно говоря, ты даже не можешь представить, какой захватывающей кажется мне сама идея, – признался Дэвид.

– Отправиться в ад? В компании дьявольского существа?

– А разве ты уверен, что в нем было нечто дьявольское? Разве ты почувствовал в нем зло? Я уже спрашивал тебя об этом. Ощутил ли ты, что от крылатого создания исходит зло, когда оно уносило с собой Роджера? И разве Роджер хоть как-то намекнул, что испытывает при этом боль?

Его вопросы показались мне несколько казуистскими.