Мелодия убийства

Она вернулась в машину и позвонила Борису.

– Привет, дорогой, ты где?

– Я на работе, закопался в бумагах, у меня завтра процесс…

– А что там по делу Шахлевича?

– Как что? Ничего пока. Он на свободе, я тебе уже говорил, а это для меня, как адвоката, главное. Пусть Луговой с Ребровым работают. Лично я думаю, что они не скоро найдут убийцу этой женщины. Что же касается его жены Ольги, то, думаю, она погуляет да и вернется. Это же она устроила весь спектакль. И пацанов этих наняла, чтобы сопернице красоту подпортили.

– Боря!

– Луговой, кстати говоря, только что отзвонился мне, сказал, что ему каким-то чудом удалось добыть отпечатки пальцев Пожаровых. Не думаю, что это поможет следствию, Пожаров просто бизнесмен, он сыровар, моя секретарша знает эту марку и покупает сыр у него. Так что там нечего копать – все чисто.

– А как же Макс? Он же нормальный человек, разве он мог так ошибиться, приняв жену Пожарова за свою Ольгу?

– Нервы. Кстати, а где ты, дорогая? Дома? Как там Варвара?

– Я не дома.

– Как? Почему?

Надо же, как он удивился! Словно беременные только и знают, что сидеть дома да пирожки есть. Или спать, как медведицы.

– Я в Москве, приехала за покупками.

– Понятно. И что это тебе дома не сидится? Ах да… Мы с тобой еще про Тамбов вчера не договорили. Ты притворилась, что спишь, или?..

– О чем ты, Боря?

– Ты прекрасно знаешь о чем! Тебе рожать скоро, а ты по Тамбовам скачешь! – вскричал он.

– Не кричи на меня.

– Ладно. Дома поговорим. – И тут же, смягчившись, словно пожалев о своем резком тоне, произнес: – Все, Женечка, мне надо работать. Вечером увидимся. Целую тебя, моя дорогая.

– Я тоже.

После разговора с мужем остался неприятный осадок.

Ладно. Посмотрим.

И она отправилась в первый же попавшийся магазин. Меховые изделия. Отлично. Походила по большому залу, убивая время, примерила две шубки, продавщицы сказали, что это ничего, что тесные, вот когда родит…

Она улыбнулась, выбрала себе перчатки, отороченные мехом, вышла и уже просто не знала куда себя деть. Вернулась в машину, решила послушать музыку, которую записала у Лугового.

Блюз. Просто мурашки по коже. Такая тоска! Беременным строго запрещено слушать такую муть.

Она включила свою музыку – Шопена, ноктюрны. Вот это настоящая музыка. Какой же он восхитительный, этот Шопен. Какая красивая, полная изящества и тонкости музыка. Конечно, тоже грустная, но грусть здесь какая-то другая, словно он тоскует по своей возлюбленной…

Снова позвонил Борис. Может, испугался, что она опять укатит если и не в Тамбов, то все равно куда-нибудь подальше от Москвы в отместку ему. За его грубость. Он на всю жизнь запомнил ее отчаянную поездку в провинциальный городок Калина, где они с Тоней помогли найти убийцу кукольницы[6]. Знает, как она не любит, когда ее ограничивают в перемещении в пространстве. Знает ее свободолюбивую натуру.

– Ну? Слушаю, – вырвалось у нее, и она вдруг с горечью осознала, что теперь всегда, видя на дисплее телефона имя «Борис», напрягается. Что у нее портится настроение. Почему? Разве она не понимает, что Борис любит ее и просто сильно волнуется, зная ее положение? А она сама-то любит его?

– Женя, мне только что позвонил Луговой. Женька, это просто бомба!

– Да что случилось-то?

– Ты оказалась права!

– В смысле? – Женя почувствовала, как по коже ее побежали мурашки.

– Пожаров! Его отпечатки пальцев… Это вовсе и не Пожаров! Нет, конечно, это и есть Пожаров, но на самом деле он – Олег Николаевич Сторожев! Не знаю, тебе это имя о чем-нибудь говорит?

– Боря… Сторожев – это тот самый парень, который был влюблен в Савкину и который выбросил в окно Васильеву! Который отсидел семь лет, вышел и тут же погиб в аварии.

– Ай да Луговой, ай да молодец! Вот расстарался! Это что же получается? Сторожев все эти годы, что строил свою сыроварню, жил по чужому паспорту?

– А что по пальчикам Ольги Пожаровой? – вырвалось у Жени, но потом она успокоила себя тем, что Борис же сам накануне рассказал ей о том, что Луговому удалось проникнуть в дом Пожаровых и собрать материал.

– А здесь я вообще ничего не понимаю… Ольга Пожарова на самом деле Ольга Шахлевич, вернее, Алена Чепик.

– Тогда ловите своего Макса, – сказала Женя. – Вот так. Ладно, Борис, я еду сейчас домой. Там и встретимся. Надеюсь, Галина Петровна приготовит что-нибудь к ужину.

Она свернула разговор, потому что вспомнила – во время разговора с Луговым она, отдавая ему пакет с биоматериалами, совершенно забыла скинуть на его телефон фотографии паспорта Ольги Пожаровой. Она, еще находясь в их доме, так нервничала, ее так колотило, что какое-то время вообще не могла собраться. И когда встретилась с Луговым, волновалась. У нее даже зубы стучали. Все-таки Луговой – это не родной и близкий Ребров, с которым всегда было легко и просто.