Мелкие боги (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)

К пророкам Себе-Рублю-Руку Достаб относился крайне положительно. Он бы не возражал и против конца света, если бы это позволило ему получить концессию на продажу зрителям всяческих религиозных статуэток, уцененных икон, прогорклых конфет, забродивших фиников и гнилых маслин на палочках.

Книга пророка Бруты так и не вышла в свет, зато миру выпала исключительная возможность познакомился с версией Достаба – сразу после так называемого Обновления некий предприимчивый писец сделал кое-какие записи, и вот что поведал ему Достаб.

I. Я стоял возле статуи Урна, когда вдруг увидел рядом Бруту. Все старались держаться от него подальше, потому что он был архиепископом, а если толкать архиепископов, рано или поздно можно нажить большие неприятности.

II. Я сказал ему: «Приветствую, ваше преосвященство», – и предложил йогурт, причем практически за бесценок.

III. Он ответил: «Спасибо, что-то не хочется».

IV. Тогда я сказал: «Но он очень полезен для здоровья. Это живой йогурт».

V. Он ответил, что и сам это видит.

VI. А вообще, он смотрел на двери. Только что прозвучал третий гонг, и все знали, что ждать придется еще несколько часов. Брута выглядел несколько унылым, но не потому, что съел йогурт, который, должен признать, из-за жары прескверно вонял. То есть в тот день он вел себя несколько живее обычного, даже приходилось постоянно стучать по нему ложкой, чтобы он не вылез из… Я просто пытаюсь объяснить, что было с йогуртом. Ладно, ладно. Добавить немного цвета? Людям нравится, когда есть цвет? Так вот, он был зеленым.

VII. Брута просто стоял и смотрел. И тогда я спросил: «Есть проблемы, ваше преподобие?» Он что-то пробормотал, обращаясь явно не ко мне, но что именно он сказал, я не расслышал, а потому поинтересовался: «К кому это ты обращаешься?» А он ответил: «Неважно. Если бы он был здесь, то подал бы мне знак».

VIII. В слухах о том, что я позорно бежал с Места Сетований, нет ни слова правды. Просто там собралось столько людей, что меня оттеснили. И я никогда не был другом квизиции. Я продавал им кое-какие свои товары, но всегда по завышенной цене.

IX. В общем, он протолкался сквозь строй стражников, сдерживавших толпу, и встал прямо у дверей, и никто не знал, как поступить с ним, он же был архиепископом. А потом я услышал, как он сказал нечто вроде: «Я нес тебя через пустыню, верил в тебя всю свою жизнь, так сделай для меня хоть это».

X. Гм, примерно так он и выразился, если я правильно помню. Йогурта не желаешь? Со скидкой. А леденец-напалочник?

Цепляясь челюстями за стебли и подтягиваясь на мышцах шеи, Ом перелез через увитую ползучими растениями стену. Свалился с другой стороны. Цитадель ближе не стала.

Мысли Бруты горели в его сознании, словно маяк. Все люди, напрямую общающиеся с каким-нибудь богом, немного безумны, именно это безумие и управляло сейчас юношей.

– Слишком рано! – кричал Ом. – Тебе нужны сторонники! Одного тебя мало! Нужно все делать по порядку! У тебя даже учеников еще нет! Кто будет твоими апостолами?!

* * *

Симони повернулся и последний раз окинул взглядом Движущуюся Черепаху. Под панцирем скорчившись сидели тридцать человек. Настоящая машина смерти.

Стоящий внизу капрал отдал честь.

– Стрелка достигла нужного деления, сержант.

Засвистел бронзовый свисток.

Симони взялся за рулевые канаты. «Вот какой должна быть война, – подумал он. – Да, именно такой. Пара-другая таких Черепах, и с войнами будет покончено раз и навсегда».

– Разойдись! – отдал он приказ.

И потянул на себя большой рычаг.

Хрупкий металл с треском переломился.

Дайте человеку рычаг подлиннее, и он непременно перевернет мир. Только рычаги попадаются все какие-то хрупкие, потому-то и нужна точка опоры.

А в самом сердце водопроводной системы храма Бедн сражался с упрямой гайкой. Он покрепче перехватил ключ и снова надавил. Гайка упорно не поддавалась. Тогда он изменил положение и нажал посильнее.

Печально заскрипев, труба изогнулась и переломилась…

Струя воды ударила прямо ему в лицо. Он бросил ключ и попытался зажать дыру рукой, но вода все равно пробивалась сквозь пальцы и стекала по канавке к одному из грузов.

– Останови! Останови ее! – закричал он.

– Кого? – спросил Фергмен, наблюдавший за происходящим снизу.

– Воду! Воду останови!

– Но как?

– Труба не выдержала и сломалась!

– Но я думал, именно это нам и нужно.

– Еще рано!

– Ты орать-то перестань! Вокруг полно стражников, а ты тут разоряешься!

Бедн отпустил трубу, стянул с себя рясу и попытался заткнуть пробоину. Ряса моментально намокла, но еще через мгновение вылетела из трубы, шлепнулась о свинцовую плиту и, оставляя мокрый след, заскользила вниз. Остановилась она, только когда заткнула трубу, подающую воду к грузам. Вода, переливаясь через край канавки, потекла на пол.

Бедн посмотрел на груз. Тот пока не сдвинулся с места, и Бедн немного успокоился. В любой момент рясу можно будет вытащить и…

– Вы, оба… А ну ни с места!

Бедн оглянулся и оцепенел.

У разломанной решетки стоял коренастый мужчина в черной рясе, а за его спиной высился стражник, выразительно державший обнаженный меч.

– Кто вы такие? И что здесь делаете?