Мегрэ напуган

— Крепка, как никогда ранее.

Курсон встал, чтобы застегнуть на все пуговицы плащ, натянуть перчатки и поправить шляпу. Поезд между тем замедлил ход за окном все чаще стали мелькать огоньки, народ забегал по платформе.

— Рад был с вами познакомиться. Передайте Шабо, что надеюсь увидеть вас вместе с ним у себя завтра вечером.

Мегрэ ограничился простым кивком, открыл дверцу и, подхватив свой увесистый чемодан, двинулся к выходу, не обращая внимания на встречных.

Шабо, естественно, на перроне не было, учитывая, что комиссар подсел в этот омнибус совершенно случайно. С порога здания вокзала Мегрэ бросил взгляд вдоль улицы Республики — её нещадно молотил яростный ливень.

— Такси, месье?

Комиссар жестом показал, что не возражает.

— В «Отель де Франс»?

Ответив утвердительно, он, насупившись, забился в угол. Всего девять вечера, а Фонтенэ словно вымер, лишь в двух-трех кафе светились окна. Дверь в гостиницу обрамляли две пальмы, торчавшие из кадок, выкрашенных в зеленый цвет.

— У вас есть свободные номера?

— Одноместные?

— Да. И я хотел бы, если возможно, перекусить.

Все здесь уже вошло в ночной режим работы, напоминая церковь после вечерни. Судя по всему, насчет ужина пошли справиться на кухню, а в обеденном зале зажгли пару ламп.

Чтобы не подниматься в отведенную ему комнату, Мегрэ сполоснул руки водой из фаянсового тазика.

— Белого вина?

Мегрэ до отвращения наугощался им ещё в Бордо.

— А пива у вас нет?

— Только бутылочное.

— Тогда подайте столового красного.

Для него специально подогрели суп, настрогали ветчины. Со своего места комиссар увидел, как в холл ввалился какой-то весь мокрый от дождя тип, и не найдя никого, к кому бы можно было обратиться, заглянул в зал и, как подумалось Мегрэ, при виде его успокоился. У этого рыжеволосого малого лет сорока, щекастого, с хорошим цветом лица, одетого в бежевый плащ на плече болтались на ремне фотоаппараты.

Стряхнув капли дождя со шляпы, незнакомец приблизился к нему.

— Прежде всего позвольте сделать снимок? Я корреспондент «Уэст-Эклер», нашей региональной газеты. Заметил вас ещё на вокзале, но не смог сразу же сконтактировать. Итак, они вызвали вас, дабы прояснить дело Курсона.

Молниеносная вспышка. Щелчок затвора.

— Комиссар Ферон нам ничего насчет вас не сообщал. Как, впрочем, и следователь.

— Я тут не ради указанного вами события.

Рыжий субъект улыбнулся с видом собрата по ремеслу, которого на мякине не проведешь.

— Разумеется!

— То есть?

— А то, что вы здесь неофициально. Все понимаю. И тем не менее…

— Никаких «тем не менее»!

— Но Ферон мне заявил, что сейчас примчится сюда — вот вам и доказательство.

— Кто такой Ферон?

— Комиссар полиции Фонтенэ. Едва углядев вас на вокзале, я мигом позвонил ему из автомата. И он ответил, что мы увидимся в отеле.

— Здесь?

— Само собой. А где же ещё вы могли бы разместиться?

Мегрэ, допив бокал вина, вытер салфеткой рот и проворчал:

— Кто такой этот Верну де Курсон, с которым я ехал в одном купе из Ниора?

— Точно, он был в том поезде. Это шурин.

— Чей?

— Курсона, которого убили.

Мелковатый брюнет, вторгнувшийся в свою очередь в гостиницу, тут же засек обоих беседующих.

— Привет, Ферон! — воскликнул журналист.

— Добрый тебе вечер. Прошу меня извинить, господин комиссар. Меня не проинформировали о вашем приезде, а посему я вас не встретил. После изнурительного рабочего дня, мирно сидел за столом, как неожиданно…

И он показал на рыжего.

— Тут же выскочил на улицу и…

— Я уже сказал этому молодому человеку, — вздохнул Мегрэ, отодвигая тарелку и берясь за трубку, — что не имею никакого отношения к вашему делу Курсона. Оказался в Фонтенэ-ле-Конт по чистейшей случайности с целью пожать руку своему давнему другу Шабо и…

— А ему известно, что вы здесь?

— Он должен был ожидать меня с четырехчасовым поездом. Убедившись, что я не прибыл, наверное, подумал, что появлюсь лишь завтра, а то и вовсе, мол, изменил свои планы.

Мегрэ поднялся из-за стола.

— А теперь с вашего позволения пойду поприветствую Жюльена, прежде чем завалиться спать.

Комиссар полиции Ферон и репортер, оба, пришли в замешательство.

— Вы действительно ничего не знаете?

— Не имею ни малейшего понятия.

— И не читали газет?

— В течение трех дней организаторы Конгресса и Торговая Палата Бордо не дали нам ни минуты передышки.

Они, полные сомнений, переглянулись.

— Вы знаете, где проживает следователь?

— Конечно. Если только город не изменился со времени моего последнего визита к Шабо.

Они никак не могли решиться оставить Мегрэ в покое. Даже не тротуаре встали по бокам.

— Месье, имею честь откланяться.

Журналист настаивал:

— И вам нечего заявить «Уэст-Эклеру»?

— Ничегошеньки. Всего хорошего, господа.