Мегаполис Ленд

Кругом ни души, лишь неизвестные птицы пели летние песни. Захотелось спуститься к реке, и Стас поддался непреодолимому желанию. Держась руками за сочную траву, он стал спускаться по крутому склону. Чтобы не упасть, нужна была доля везения и определенная сноровка. Стасу не повезло: сделав неверное движение, он потерял равновесие, не удержался и кубарем покатился вниз. Он всеми силами пытался зацепиться за кусты и остановить болезненное падение. Пальцы хватались за траву, вырывая ее с корнем, ноги старались упереться в землю. Сила притяжения взяла верх, заставив его проехать до самого подножия горы, где он сумел затормозить и остановиться.

– Фу, прокатился! – выпалил Стас, отряхиваясь. – Зачем я сюда приперся? Царем горы мне сегодня не быть.

Придя в себя от экстремального спуска, хромая на одну ногу и держась за ушибленную поясницу, он добрался до реки, умылся и почистил испачканную одежду.

Река была покрыта белоснежным туманом, который сгущался на глазах, заполняя холмы и деревья, пряча зеленую рощу в своих ледяных объятиях. По спине пробежали мурашки. Стас ощутил холод и покалывание в онемевших пальцах. Внезапно трагические события прошлой ночи с пугающей достоверностью встали перед глазами. Он увидел мельчайшие подробности пережитой трагедии, вспомнил каждую деталь и потерянную Викторию. Словно по предсказанию Мурского, его душой овладело неистовое желание покончить с собой. Стас поддался искушению и сделал шаг вперед, оказавшись по колено в воде. Он вздрогнул, но не остановился, а смело сделал следующий шаг и посмотрел в пучину.

Вдруг из тумана показалась неказистая лодка с двумя пассажирами на борту. Один пассажир сидел на веслах, машинально гребя, приближая их неминуемую встречу. Ошарашенный этой внезапной картиной, Стас застыл на месте, не сводя с лодки завороженный взгляд.

Лодка приближалась, два члена экипажа отчетливо виднелись среди тумана. Стас пригляделся и узнал знакомые черты. Степенно работая веслами, преодолевая течение, в лодке сидел Заважилов, а рядом примостилась его официантка. В оцепенении Стас приветствовал судно, не произнося ни единого слова. Лодка бесшумно села на мель. Заважилов бросил весла и спрыгнул в воду, намочив ноги. Его подруга осталась сидеть.

– Макс? – выдавил Стас.

– Разрешишь причалить? – приветливо спросил его друг, предствав в желтых шортах и узкой тельняжке, окаймленной тяжелым нательным крестом.

– Пожалуйста, только тут разве есть причал?

– Есть или нет – это неважно. Наша ладья пристанет куда угодно.

– Ты не один? – спросил Стас, чуть успокоившись и выровнив дыхание.

– С Татьяной, мы давно вместе.

– Неужели ты с ней серьезно? – взглянул Стас на сидящую в лодке девушку в ослепительно белом платье с оголенной спиной.

Татьяна застыла как статуя и отрешенно глядела вдаль, не собираясь приветствовать Стаса.

– Я не загадываю, – сказал Заважилов, – поживем – увидим. Нам хорошо и комфортно вместе, мы стали семьей. Нас никто не в силах разлучить.

– Поздравляю. А сюда вы какими судьбами?

– Тебя проведать. Я знаю, ты хотел меня видеть.

– Хотел.

– Ты что-то хочешь сказать? – спросил Макс, осматривая промокшие брюки. – Тут сыро, легко простудиться.

– Хочу, – ответил Стас. – Выходи на берег.

– Без проблем, – Заважилов направился к нему. – Таню не будем звать, ей лучше на борту. Она у меня просто создана для водных путешествий.

– Как знаешь, – равнодушно ответил Стас. – Скажи, ты же из другого мира? То есть не из нашего измерения.

– Все мы из разных миров, приятель. Это тебя смущает?

– Нет. А почему ты не признался мне раньше?

– Раньше – это когда?

– Когда ты был жив.

– Я и сейчас жив, иначе я бы с тобой не разговаривал. Правильно?

– Правильно. Извини, я чего-то не понимаю. До тех пор, пока ты не исчез, то есть не отправился в путешествие со своей пассией, ты мне ничего не говорил. Райс сказал, что ты умер, инквизиторы избавились от тебя. Честно, я не хотел верить в эти россказни, а сейчас ты жив и невредим. Я рад за тебя. Райс сказал, ты был информатором. Это правда?

– Кем я только не был: информатором, гастролером, менеджером среднего звена и топ-менеджером в крупной компании. Отныне я со всем завязал, теперь я простой обыватель и ценитель прекрасного, плаваю себе по рекам и любуюсь красотами Среднерусской возвышенности. Только водный поток, Таня и я.

– Почему ты мне в этом не признался?

– А ты и не спрашивал.

– Да, но как я мог спросить то, чего я не знаю? Это же невозможно.

– Верно, вот ты и не спрашивал, а я и не отвечал, – заключил Заважилов.

– Ни хрена ты не скажешь! – отмахнулся Стас, не сдерживая проступающие слезы.

– Так что сказать? – с наивным видом спросил Заважилов, сохраняя особенную степенность.

– Проехали.

– Точнее, проплыли, – поправил Макс.

– Пусть так, – не перечил Пастарьев. – Если ты жив, значит, жива и Виктория? Я не хочу верить в ее кончину. Я готов распрощаться с жизнью, я не могу жить, не зная, что с ней. Не могу жить без нее! Ты видел ее?

Заважилов загадочно улыбнулся:

– Мельком, даже не успел обмолвиться словечком.

– Значит, она жива?! – воскликнул Стас.

– В каком-то смысле мы все живы.