Мегаполис

– Садитесь напротив друг друга и начинайте, – потребовал секретарь голосом театрального режиссера.

– Я родилась двадцатого сентября, – вяло начала Элора. – Сейчас мне девятнадцать лет. Мама – Адалия Дебюсси – домработница, папа – Ведий Дебюсси – пенсионер, а до этого – доцент института космических исследований.

– Улыбочка, улыбочка…

Девушка натянуто улыбнулась.

– Ну что это такое, – шутливо возмутился секретарь. – Ворон пугаете?

Она улыбнулась поприветливее и у Сергея вдруг екнуло сердце.

– Серж, – дал новую команду секретарь.

– Когда я родился не помню, – бодро начал Сергей. – Провал в памяти. (Улыбочка, улыбочка, сколько раз говорить…) Не знаю по какой причине. Пришел в себя на нижних уровнях в компании бомжей. Жил с ними, питаясь на свалках… – Элора удивленно посмотрела на Сергея.

– Элора…

– В школу поступила рано – в пять лет, – продолжила она, губами улыбаясь еще приветливее и холодно сверля глазами своего будущего мужа. – После окончания 8173-й средней школы поступила в институт космических исследований на кафедру внеземных поселений. В настоящее время учусь на третьем курсе.

– Серж…

– Мне наверное около двадцати шести лет, работаю … – он вопросительно посмотрел на секретаря. Тот утвердительно кивнул. – В шестнадцатом управлении контрразведки в третьем отделе, под прикрытием социологического института. И там и там у меня должность – инспектор. Возглавляю группу…

– Так, хорошо… – перебил Август Зелински. – А теперь чувства… Начинает девушка.

Элора замялась, перестав улыбаться.

– Не затягивай, – поторопил секретарь.

– Я люблю тебя, – еле слышно произнесла она.

– Плохо, – заметил секретарь. – В глаза, в глаза смотреть…

– Я люблю тебя, – произнесла она снова, подняв глаза и прожигая Сергея насквозь своими большими черными зрачками.

– Теперь обними мужа.

Элора, вздрогнув от этого слова, жестко обвила шею Сергея напряженными руками. И у него сразу же вспотели виски, словно это был не спектакль, а на самом деле.

– Серж, я люблю тебя, – произнесла девушка и ее губы соблазнительно раскрылись в опасной близости от его лица.

– Поцелуй… – со странной интонацией (сладострастной?) произнес секретарь.

Сергей вздрогнул и удивленно посмотрел на шефа. Клифф Рейнольдс только пожал плечами.

Элора в очередной раз перестала улыбаться. Помедлила. А потом, закрыв глаза, стала медленно приближать к нему свои сухие напряженные губы, прошептав чуть слышно – я вас ненавижу…

Они целовались еще несколько раз (без всякого удовольствия), в промежутках рассказывая о своих привычках, увлечениях и недостатках. Попеременно – то она была инициатором, то он… Поцелуи были сухими и короткими и каждый раз она вытирала губы платком, а он, отпуская девушку, пытался в который раз убедить себя, что это все неправда, что нельзя так расслабляться и давать волю эмоциям и корабельным воспоминаниям. Все что там было – уже в прошлом, и возврата к нему нет – это надо понять и осознать и больше не делать ошибок. Это говорил его разум, а чувства были против. Они восставали против разума, радуясь и втайне надеясь на затягивание этого эксперимента – ведь в совместной жизни вряд ли она разрешит дотронуться до себя, даже случайно.

Во дворце бракосочетания было непривычно пусто.

Они поднялись по широкой лестнице, в конце которой их уже ждали двое в одинаковых костюмах и кучка журналистов светской хроники. Сергей и Элора шли под руку и вяло улыбались по сторонам.

– А где у нас свидетельница? – спросил секретарь одного из обладателей костюма.

– Сейчас будет, – ответил тот. – Приводит себя в порядок.

– Добрый день, – раздалось от дверей.

Сергей быстро обернулся на такой знакомый голос.

Легкой свободной походкой к ним приближалась Лана в достаточно дорогом и нарядном платье, похожим на тот, в котором была Элора на каком-то приеме. Мгновенье они, не мигая, смотрели друг другу в глаза, потом девушка подошла к Элоре.

– Поздравляю, – чуть слышно деревянным голосом сказала она.

– Не за что, – тоже тихо ответила грустная невеста.

– Молодые, прошу вас, – хорошо поставленным голосом произнесла пожилая женщина в нарядном платье и они торжественно ступили на длинную ковровую дорожку.

Журналисты сделали по паре ленивых снимков.

– Я вам еще устрою сладкую жизнь, – плавно идти к столу регистрации еле слышно проговорила Элора, не разжимая губ и продолжая улыбаться немногочисленным гостям. – Вы еще пожалеете об этих деньгах и о том, что согласились на все это.

– Да, – кивнул он, тоже как дурак улыбаясь направо и налево. – Я тоже не подарок.

Наконец их длинный путь закончился…

– Ну вот и все, – удовлетворенно произнес секретарь, когда они вышли на улицу. – Торжественная часть, с гостями и застольем, будет сегодня вечером. Вы уж не подведите. – С этими словами, любезно кивнув девушке, Август Зелински подошел к автоматически распахнувшимся дверцам шикарного супердлинного элекара, подав руку, помог сесть Лане Ольховской и, не оборачиваясь, скрылся в просторном салоне.

Они на лестнице остались вдвоем – шеф уехал самым первым, да и журналисты разбежались.