Мегафон

— Я сейчас позвоню мистеру Крауземану, что приду.

— Нет, нет, лучше не звоните сэр, — поспешно возразил полисмен, — да вам к нему и не дозвониться, он сам не подходит, надо сначала сговориться, когда ему звонить.

Каридиус кивнул головой.

— Хорошо, я сейчас вызову такси и поеду.

— Я приехал на такси, — сказал О’Шин, — и велел шоферу подождать. Можете взять машину, сэр, а я пройду пешком к себе в отделение.

7

Такси то подвигалось вперед, то останавливалось в ожидании сигнала светофора, а мистер Генри Ли Каридиус, сидя в машине, старался представить себе, что могло заставить Крауземана вызвать его. Он даже не был знаком с Крауземаном. Приходила в голову мысль о происшествии с семьей Эстовиа, но вряд ли босс уже успел узнать об этом. Еще и чернила, должно быть, не высохли на жалобе, поданной мисс Стотт. Но Каридиус знал, что подобного рода дела непременно проходят через руки Крауземана, потому что политический босс — это своего рода посредник между представителями закона и рэкетирами. Тут Каридиус как будто нащупал разумное объяснение: полисмен шантажировал шантажиста, рэкетир, несомненно, пожаловался Крауземану, и тот вызвал Каридиуса, чтобы исподволь расспросить его. Другими словами: Крауземан собирает свидетельские показания по делу. Происходит нечто вроде неофициального судопроизводства, цель которого восстановить если не справедливость, то равновесие в мире мошенников.

Но воображение Каридиуса было так разгорячено, что он не успокоился на этой вполне правдоподобной версии, а предпочел баюкать себя надеждой, что ввиду предстоящей шумихи вокруг затеянного мисс Стотт процесса, Крауземан счел выгодным притти к соглашению с «Лигой независимых избирателей». И поскольку такое объяснение было наиболее желательно для Каридиуса, он в конце концов на нем и остановился.

Такси подъехало к старому, почтенного вида каменному дому, обращенному фасадом к небольшому городскому парку, полному цветов и тщательно подстриженных деревьев.

Выйдя из машины, Каридиус хотел расплатиться, но шофер после минутного колебания покачал головой:

— Нет, сэр, все в порядке, сэр: оплачено, — и отъехал, не взяв денег.

Это произвело впечатление на будущего политического деятеля.

Красивая площадь перед старинным зданием показалась ему необыкновенно благородной. Было что-то спокойно-величавое во всем окружающем. Сейчас он предстанет перед лицом одного из подлинных правителей Америки.

Каридиус подошел к подъезду и нажал ярко начищенный медный звонок. Горничная-негритянка распахнула массивную черную дверь, и он вошел в красивый старинный холл, где на страже стояла фигура рыцаря в блестящих доспехах, с копьем и опущенным забралом Горничная провела Каридиуса в большую, комфортабельно обставленную комнату с огромным камином, словно из феодального замка.

Низенький, добродушного вида старичок поднялся с кресла и протянул руку.

— Мистер Каридиус, я — Генрих Крауземан, — сказал он, произнося слова с немецким акцентом. — Очень рад вас видеть. Садитесь, пожалуйста. Кали, подайте мистеру Каридиусу сигары и… вы что пьете?

— Виски, — выбрал Каридиус.

— Мою служанку зовут Калифорния, — сказал старик, и его румяное лицо расплылось в улыбке. — Странные имена дают своим детям негры. — Он потер руки. — Ну, как? Помогла вам машина с мегафоном?

— Как будто помогла, — ответил Каридиус, ожидая, что будет дальше.

— Ну еще бы! — кивнул старик. — Люди идут на шум. Это — первое правило, которое должен усвоить политический деятель и циркач. А как ваши шансы на выборах?

— Не знаю.

— Ваши наблюдатели вас не извещают?

— Нет, — признался Каридиус.

— Напрасно, напрасно, — серьезно сказал Крауземан, — вы должны знать, скольких голосов вам нехватает в каждом округе и куда надо бросить силы… Я могу сообщить вам все сведения… — По его знаку Калифорния подала ему бумажку, лежавшую на столе. — Вот. До часу дня, мистер Каридиус, ваши дела шли очень хорошо. Вы собрали около тысячи голосов. — Он заглянул в бумажку. — Девятьсот восемьдесят шесть. Кандидат социалистов получил… — он снова заглянул в бумажку, — две тысячи восемьсот тридцать два голоса.

Каридиус расстроился:

— То есть, почти втрое больше меня?

— Не забывайте, мистер Каридиус, есть люди, у которых имелись особые основания голосовать за кандидата социалистов.

Каридиус вопросительно глянул на собеседника.

— Вы хотите сказать, что они… что у них не было оснований голосовать за…

Мистер Крауземан жестом остановил его.