Мэг Кэбот

Само собой, мы опоздали. Линейка в Академии при миссии Хуниперо Серра

начинается ровно в восемь утра. Мы попали туда приблизительно в восемь ноль две.

Линейка – это такое общее собрание, на котором за пятнадцать минут до начала уроков всех

школьников выстраивают, разделив по половому признаку: девочки с одной стороны,

мальчики с другой – словно мы квакеры какие-нибудь или типа того, – чтобы провести

перекличку, сделать объявления и огласить всякую другую чепуху. Когда мы подъехали,

линейка, разумеется, уже началась. Я собиралась, не останавливаясь, прошмыгнуть направо

и направиться прямиком в кабинет отца Доминика, но не тут-то было. Сестра Эрнестина

засекла наше позднее появление и одарила каждого из нас грозным взглядом, пока мы

прокрадывались на свои места в разных рядах. Меня не заботило, что там кропает обо мне

сестра Эрнестина в свою черненькую книжицу, но пробраться в кабинет директора не

имелось никакой возможности из-за желтой ленты, перегораживающей единственный

арочный проем, ведущий во двор, – ну и, само собой, из-за шастающих кругом копов.

Я догадывалась, что случилось: священники, монахини и прочие обитатели миссии

встали к заутрене – так они называют первую утреннюю мессу, – вышли во двор и увидели

обезглавленную статую основателя церкви, фонтан, в котором почти не осталось воды,

опрокинутую и покореженную скамейку, на которой накануне сидела я, и разбитую в щепки

дверь в класс мистера Уолдена.

Думаю, по вполне понятным причинам они запаниковали и вызвали копов. Все вокруг

наводнили парни в форме, снимавшие отпечатки пальцев и измерявшие всякую чепуху вроде

расстояния, на которое голова Хуниперо Серра переместилась от его тела, скорости, с

которой голова должна была лететь, чтобы проделать многочисленные дыры в деревянной

двери десятисантиметровой толщины, и все такое прочее. Я увидела парня в темно-синей

ветровке с надписью «КДП» – Кармелский департамент полиции – на спине, обсуждающего

что-то с отцом Домиником, который выглядел очень и очень усталым. Я все никак не могла

привлечь внимание отца Дома. Похоже, придется подождать окончания линейки, чтобы

тихонько ускользнуть и пойти извиниться перед ним.

На линейке заместитель директора сестра Эрнестина сообщила нам, что это дело рук

вандалов. Вандалы вломились в класс мистера Уолдена и учинили хаос во всей школе. К

счастью, сказали нам, эти варвары не украли потир с подносом47 из чистого золота – те

остались в небольшом шкафчике за церковным алтарем. Вандалы нагло обезглавили

основателя нашей школы, но ценное имущество не тронули. Если кому-то что-то известно об

этом отвратительном нарушении, то он должен незамедлительно выйти вперед,

предупредили нас. Если же кто-то из нас стесняется выйти при всех, то он может сделать это

анонимно – монсеньор Константин будет исповедовать все утро.

Ага, как же! Эй, я не виновата, что Хизер пришла в бешенство. Ну, во всяком случае,

не так уж и виновата. Если кому и следует пойти на исповедь, то именно ей.

Стоя в своем ряду – позади Ки-Ки, которая не могла скрыть восторга от случившегося;

мне так и мерещился заголовок, рождающийся в ее голове: «Отец Серра теряет голову от

вандалов», – я все вытягивала шею, пытаясь разглядеть старшеклассников. Здесь ли Брайс? Я

его не видела. Может, отец Дом уже нашел его и отослал домой. Святой отец ведь должен

был понять, что учиненный во дворе разгром – следствие потустороннего, а не человеческого

вмешательства, и принять соответствующие меры. Надеюсь, ради блага Брайса, отец Дом не

стал прибегать к такому предлогу, как вши.

Ладно, признаю, ради моего блага тоже. Я очень хотела, чтобы наше свидание в

субботу состоялось и прошло хорошо, а не отменилось из-за каких-то вшей. Разве это грех?

Не может же девушка проводить все свое время, только лишь борясь с возмущениями

потусторонних сил. Ей тоже требуется немного романтики.

Как только закончилась линейка, я попыталась проскочить мимо нашего кабинета,

намереваясь со всех ног мчаться в кабинет отца Доминика, но, конечно же, как только я

собралась поднырнуть под желтую ленту, сестра Эрнестина поймала меня и заявила:

- Простите, мисс Саймон. Возможно, в Нью-Йорке игнорировать полицейские

предупреждения вполне нормально, но здесь, в Калифорнии, это считается крайне

неразумным.

Я выпрямилась. Вернее, почти. Про себя я высказала несколько нелицеприятных слов

в адрес сестры Эрнестины, но вслух умудрилась довольно вежливо произнести:

- О, простите, сестра. Понимаете, мне очень нужно попасть в кабинет к отцу

Доминику.

- Отец Доминик, - холодно заявила сестра Эрнестина, - сегодня крайне занят. Так уж

случилось, что он совещается с полицией по поводу прискорбного ночного происшествия. И

освободится не раньше, чем после ланча.