Мефодий Буслаев: другой путь (СИ)

Искаженное бешенством лицо Арея дернулось, но все-таки он сумел удержать себя от атаки. Это было бы бессмысленно - Лигул бы все равно успел сбежать.

- Моя семья тебя не касается, - тьма вокруг него буквально кипела, и кого-то слабее Лигула распылило бы на атомы от одного ее прикосновения. Но у горбуна был в дархе как минимум десяток тысяч эйдосов, и бурлящая тьма не могла к нему даже приблизиться. - Проваливай, если это все, что ты хотел сказать.

Лигул усмехнулся.

- Почти. У меня для тебя сюрприз, - в руке горбуна появилась тонкая папка бумаг. - Яраат сбежал, убив охрану.

Лицо мечника изогнулось в гримасе настощей, неподдельной ненависти, и папка Лигула, на которую он мельком взглянул, осыпалась пеплом, обожженная черным пламенем.

В зале повисло молчание.

- Удовольствия после дела, Арей. - горбун усмехнулся. - У тебя есть двадцать три дня чтобы подготовить Буслаева к лабиринту. Это дело не мое и не твое - это дело всего Мрака.

Мечник только покачал головой. Горбун просил о невозможном - и они оба понимали это. Нельзя сделать из человека хотя бы среднего бойца меньше, чем за месяц. Даже для Арея, даже из наследника мрака.

Лигул только покачал головой, и щелкнул пальцами. На столе появился черный футляр, заляпанный кровью. Арей, прищурившись, проверил его на сюрпризы. Ничего - ни отложенных проклятий, ни даже простейших сберегающих чар. Простая коробка из дерева, даже не обшитая тканью. Мечник осторожно прикоснулся к крышке, откинул ее - и тьма, проникшая внутрь, вспыхнула белым пламенем. Арей тут же захлопнул крышку, с уважением взглянув на футляр.

- Не ты ли всего миг назад распинался о том, насколько далек Меф от света? - Арей насмешливо, но слегка недоуменно посмотрел на горбуна.

Лигул усмехнулся.

- Если мальчик сумеет обмануть даже этот меч - он пройдет Лабиринт, - горбун покачал головой и неожиданно сварливо продолжил. - Достать его было тяжело - так постарайся не просрать так же бездарно, как эйдос своей жены.

Вспыхнув, Арей все-таки ударил - но меч только безо всякой пользы вонзился в кресло. Лигула в нем уже не было.

Глава 2

Бескрайнее море кроваво-черной жижи. Мутные багровые небеса, закутанные темной дымкой. Вместо солнца в вышине виднеется громадная черная дыра, из которой вязким потоком изливается грязь. Я тону в кровавой грязи. Она затягивает в себя, словно болото, заливается в горло, не дает даже вдохнуть. Обволакивает пальцы, не дает зацепиться или хотя бы вскрыть себе горло.

Ни ровной поверхности, ни проблеска света. Только кровавая грязь, которая заливается внутрь тела, сжигает изнутри, разъедает, и словно стремится сожрать. Миллиарды голосов, сливающихся единый гул. Визгливый плач умерщвляемых собственными родителями детей, стоны подростков, забитых насмерть в уличных драках, рыдания изнасилованных, а затем убитых девушек, проклятия погибших в бесчисленных войнах мужчин, хриплые вопли стариков, которые больше никому не нужны. Стоны задыхающихся евреев и линчуемых негров, глухое отчаяние сжигаемых философов, ярость убивающих за веру воинов. Голоса шепчут, кричат, молят, на всех языках мира, от давно мертвых шумерского и египетского до наречий, которые войдут в обращение только спустя несколько веков.

Зло - только этим словом можно описать этот мир. Кристаллизованное, дистиллированное, чистейшее зло. То, к чему я пришел. То, что я заслужил. Мир, который я со...

Вздрогнув, я с грохотом рухнул на пол, скатившись с дивана. Сердце просто раскалывалось от боли, горло будто бы все еще было забито кровавой грязью, и каждый вдох давался с трудом. Меня колотило, но не было сил даже чтобы просто встать.