Мефистон. Кровь Сангвиния

Исповедник и Кровавые Ангелы последовали за смущенным священником по главной улице. Путь вел их в глубь города, прочь от ворот; улицы на их пути становились все более узкими, все менее людными. Антрос быстро понял, почему Мормоту называют лабиринтом. В концентрических кругах города теснились великие культовые сооружения: базилики и мавзолеи, усыпальницы и башни, стремившиеся превзойти друг друга в величии. Портики на их внешних стенах отбрасывали на улицы и фонтаны столь причудливые тени, что Луций с трудом мог уследить за маршрутом. Ориентирование осложнялось еще и тем, что все архитектурные творения имели одинаковую волнистую кладку из костей.

По мере, того, как тени сгущались, очертания строений становились все более зловещими: изогнутые шишковатые позвоночники образовывали балюстрады и фронтоны с ухмыляющимися черепами. В округе парили все те же крылатые гимнарии, отчего по улицам разносилась потусторонняя искаженная музыка; однако вскоре путники достигли квартала, свободного от стенающих беженцев. С высоких балконов, поддерживаемых колоннами, на гигантов в силовых латах смотрели из-под капюшонов пустые непроницаемые лица.

Кайриак вел гостей через опустевшие сады вверх по крутой мощеной улочке к аббатству, построенному на вершине холма, откуда открывался вид на всю Мормоту. Они шли уже почти час; приблизившись к высокому, увенчанному куполом дому, Антрос остановился и оглянулся на город. Мормота оказалась больше, чем он себе представлял. Лабиринт из костяных улиц тянулся на много километров; похоже, среди храмов и монастырей здесь обитали миллионы людей.

На востоке он увидел великие ворота, через которые вошел в город, и площадь, кишевшую беженцами. На юге возвышался дворцовый комплекс — скопление зданий, в сравнении с которыми даже огромные соборы казались карликовыми. Их соединяли десятки крытых колоннад, отчего этот квартал словно оплетала огромная паутина. Даже с расстояния нескольких километров Луций слышал, как звонят колокола на башнях. Северная часть города была обращена к сверкающим в лучах солнца просторам океана. По тихим водам плыли десятки крошечных судов, а за стенами виднелись доки и склады.

Б'oльшую часть западной части Мормоты занимал космопорт, столь огромный, что он хорошо просматривался даже с такого расстояния, а рядом с ним находился исполинский амфитеатр, раскинувшийся примерно на пару километров в ширину. Его огромные террасы окружал легион обветшалых статуй, с царственным безразличием взиравших на окружающие дома. Куда бы ни падал взгляд лексикания, всюду он видел величие и великолепие, но при этом чувствовал пустоту в сердце Мормоты. Большинство площадей и рынков опустели, и те немногие люди, что находились на улицах, молча и торопливо двигались под величественными арками, понурив головы. Город казался воспоминанием, таким же безжизненным и окаменелым, как те кости, из которых его возвели.

Когда Кровавые Ангелы добрались до аббатства, его высокие двери распахнулись, и на пороге появился суровый проповедник. Прихрамывая, морщась от света, он вышел на сводчатое крыльцо аббатства. Проповедник был коренастым и крепким, но двигался с нарочитой медлительностью старика, тяжело опираясь на посох. Его позвоночник был настолько искривлен боевой травмой, что ему пришлось наклонить голову набок, чтобы посмотреть на Кровавых Ангелов. Его голова была выбрита, а лицо покрывала сеть старых серебристых шрамов, в особенности возле носа, который ломали столько раз, что теперь он принял форму буквы «S». Этот человек больше походил на искалеченного старого уличного бойца, чем на священника, из-за чего его церковная одежда казалась неуместной. На месте левого глаза стояла крупная аугментическая линза в корпусе из старого железа; она начала медленно вращаться, фокусируясь на старшем библиарии.

— Клянусь Троном, — выдавил он и расплылся в улыбке. — Лорд Мефистон?..

Старший библиарий удивил Луция, заговорив с аббатом напрямую, да еще и обращаясь к нему почтительным, почти дружеским тоном.

— Отче Орсуф. Злые языки распускают слухи, будто вы ушли на пенсию.

— Мой цепной меч все так же готов к бою и смазан, владыка Мефистон, и висит на стене кельи. — Орсуф пристыженно улыбнулся и попытался выпрямиться, чтобы отдать воинское приветствие. — Для меня было бы честью вновь сразиться бок о бок с вами. Истинной честью! Прошло очень много времени с тех пор, как мы сражались вместе.

— Я шучу, Адамис. — Мефистон положил ему руку на плечо. — Ты служил Императору преданней, чем любой виденный мной проповедник. Неудивительно, что тебе даровали несколько лет для раздумий, ведь ты заслужил покой.

— Не нужен мне покой, лорд Мефистон, — сурово покачал головой Орсуф. — Позволь, я схожу за оружием.

Он уже собирался ковылять к аббатству, но Властелин Смерти удержал его: