Медовый десерт

Брент улыбнулся мужчине средних лет, спортивного телосложения, которому пришлось снять верхнюю часть лайкрового костюма. Его лицо было напряжено, и Брент, глядя на сильную деформацию плечевого сустава, не мог винить его в этом.

— Привет… — Брент посмотрел в карту пациента. — Грэм. Сильно болит?

Грэм кивнул:

— Просто ужас. Жена родила троих, но ей такое и не снилось. Только не говорите ей об этом.

Брент хмыкнул:

— Это останется между нами. Сидите ровно, не шевелитесь. Через пару минут все закончится.

Брент снова посмотрел на Адама, и тот продолжил:

— В скорой ему дали пентран. Мы вставили катетер и собирались ввести мизадолам перед началом процедуры.

— Хорошо, тогда заканчивайте с этим.

Занавеска отъехала в сторону, и в палату вошла Эллен:

— Эбби! У тебя обеденный перерыв начался еще десять минут назад.

— Извините, — сказала девушка, указывая на поднос с лекарствами, которые готовилась ввести пациенту по первому требованию. — Меня немного задержали.

Брент виновато посмотрел на раздраженную старшую медсестру:

— Простите, это моя вина. Иди на обед, дружок. Я сам разберусь с лекарствами.

«Дружок»? Грейс была поражена такой фамильярностью, но сохранила бесстрастное выражение лица. Интересно, он всем знакомым женщинам придумывает милые прозвища?

Дружок. Ласточка.

Грейси.

— И на том спасибо, Брент, — сказала Эллен с притворной суровостью и ушла, снова задернув занавеску.

Брент усмехнулся, взял из рук Эбби зеленый поднос и изучил названия лекарств, указанные на пузырьках с цветными наклейками.

— Ладно, — кивнул он. — Я готов, приступайте.

Грейс велела Адаму занять позицию рядом с Грэмом. Кивнула Бренту, чтобы тот ввел лекарство.

— Так, Грэм, сейчас ты почувствуешь сонливость и легкую заторможенность — тогда-то мы и вправим твое плечо. Дай знать, если будет больно во время процедуры, и мы увеличим дозу обезболивающего, договорились?

Грэм кивнул.

— Давайте, ребята, — произнес он невнятно. — Пусть все побыстрее за…

В считанные секунды Грэм погрузился в состояние полусна, его веки начали опускаться.

— Хорошо, Адам, начинай.

Брент наблюдал за Грейс, которая стояла позади стажера и давала ему указания по выполнению процедуры. Он был поражен. Многие доктора объясняли бы на примере, просто демонстрируя, как и что нужно делать, но Брент знал, что лучший и единственный способ чему-то научиться — это тренироваться на практике.

Она показала Адаму правильное положение рук и объяснила, как нужно осуществлять натяжение, одновременно отводя руку пациента наружу. Она также предупредила, что, несмотря на действие седативного препарата, Грэм может вскрикнуть, когда плечевая головка встанет на место.

С самого первого дня, когда она без колебаний вскрыла грудную клетку, Брент знал, что принял правильное решение, пригласив ее на работу, а сейчас, увидев ее в роли наставника, еще сильнее укрепился в своем мнении. Центральная больница была базовой при медицинском университете, где проходили практику многие стажеры, а Грейс была великолепным учителем.

Адам нервничал — даже у самого уверенного в себе стажера затряслись бы поджилки, если бы во время процедуры за ним наблюдали сразу два профессионала, — но Грейс удалось его успокоить. Она не торопила его, не перехватывала инициативу, если он делал какое-то неловкое движение, и хвалила за каждое успешно выполненное действие.

А когда сустав наконец встал на место и Грэм коротко вскрикнул от боли, напугав Адама, она захлопала в ладоши и улыбнулась стажеру. Брент ввел обезболивающее, а Грейс сказала:

— Вы сделали это. Поздравляю, доктор Мазер, вы только что вправили свой первый плечевой вывих.

Выражение лица Адама говорило само за себя.

— Спасибо, Грейс. Это было… Ух… — он провел рукой по волосам. — Это было потрясающе.

Грейс шутливо ткнула его в грудь кулаком:

— Ты — молодец.

Брент смотрел, как они улыбаются друг другу, и почему-то чувствовал себя третьим лишним. Затем Грэм пошевелился, и Грейс снова вернулась к делу.

— Нужно сделать контрольный снимок, — сказала она Адаму, — а потом сделаем поддерживающую повязку, и можно будет выписывать.

Брент незаметно выскользнул из палаты, не желая мешать процессу обучения.

Двадцать минут спустя Грейс обнаружила Брента в его кабинете — он разговаривал по телефону. Увидев ее в дверях, он жестом пригласил ее войти. Грейс присела и стала дожидаться конца беседы. В рубашке цвета ржавого золота и коричневом галстуке оттенка «орлиный глаз» Брент выглядел совсем по-осеннему.

Стетоскоп, который висел у него на шее, подчеркивал широкие плечи. Он был похож на доктора из телевизионного шоу.

Брент повесил трубку и улыбнулся ей.

— Ты отлично поработала с Адамом, — сказал он. — У тебя дар к преподаванию.

Грейс почувствовала, что зарделась от комплимента, и улыбнулась:

— Спасибо. Мне действительно это нравится.

Он наклонил голову.

— По тебе видно. Не думала поработать на кафедре?

Она кивнула:

— Я пробовала. Это было удобно, особенно когда дети переехали ко мне, — хороший график, длинные каникулы. Но мне очень не хватало практики.

Брент отлично понимал ее.

— Да, согласен с тобой.