Медные трубы Ардига

– С тебя ведь снято вооружение, разве не так? Как же ты собираешься атаковать? Идти на таран? Это недопустимо!

«Имитируя бегство, уничтожу противника, применив кормовую АГБ».

Стыдно признаваться в собственной безграмотности, но что в таком контексте могло означать это АГБ, у меня не было ни малейшего представления. Но сейчас – и я вовремя понял это – главное заключалось в другом.

«Триолет» собирался атаковать встреченного невидимку и, надо полагать, уничтожить его или, во всяком случае, вывести из строя. С военной точки зрения он был совершенно прав. Но мне-то приходилось рассматривать ситуацию не только с военной, но в первую очередь совершенно с другой точки зрения. С правовой. А с этой позиции замысел «Триолета» представлял собою абсолютное, дичайшее и непростительное нарушение всех юридических норм, какие регулируют отношения между мирами Федерации, независимо от их статуса и всего прочего.

С правовой точки зрения после первого же выстрела, даже предупредительного, мы превратились бы в злостного нарушителя и агрессора. И если наши – мои, в частности, – действия до сих пор можно было еще оправдывать стечением обстоятельств, недостатком информации и мало ли еще чем, вплоть до зубной боли, то первое же активное военное действие против местных сил ставило все с ног на голову. Мы были вправе обороняться, да. Любым способом – за исключением превентивного, упреждающего нападения на вероятного, даже весьма недвусмысленного противника.

А ведь на нас пока еще никто не нападал!

Не только враждебных, но и вообще никаких действий по отношению к нам не предпринималось. Захватили Лючану? Да нет, ее просто спасали, иначе она погибла бы в волнах, шторм-то был нешуточным. Ее удерживают силой где-то у них там? Но при всем желании они не знали бы, куда можно ее доставить, а я даже и сейчас стараюсь не дать им этой информации. То есть никакой агрессии с их стороны, значит – никаких оснований для принятия мер самообороны. Их корабль преследует меня в режиме незримости? Возможно, он просто вышел на учения, отрабатывает действия по применению этой системы, имеет на это полное право. Вопрос – какими путями он приобрел эту систему, к данной ситуации никакого отношения не имеет. Нет, у меня не было даже и намека на право напасть первым, это могло бы привести – наверняка привело бы – к неслабому межмировому конфликту, где Теллус оказался бы в весьма незавидной роли агрессора. А так подводить собственную планету мне ни в коем случае не хотелось, хотя у меня порой и возникали претензии к миру моего обитания, как и у любого жителя любого мира Федерации, но это была область наших взаимоотношений, и переводить их в галактический масштаб у меня не было ни малейшего желания.

Все вышеизложенное я сообразил за пару очень маленьких секунд, потому что думал не словами, а готовыми блоками, издавна хранившимися в памяти. А через эти две секунды, видя, как продолжается игра невидимок – то есть наш преследователь пытается вновь и вновь занять нужную позицию, а «Триолет» непрерывно увертывается (и, надо сказать, он выполнял свои маневры красиво и точно, настраивали его и программировали, надо полагать, не самые плохие подводники в Галактике), – я сказал ему:

– «Триолет», задача: заставить его выстрелить первым – но так, чтобы нам остаться невредимыми. После этого – атаковать. И сделать это быстро. У нас мало времени.

«Задача выполнима в режиме автономного действия».

Автономного? Что за… Ага, понял. Он не хочет, чтобы я вмешивался в его действия.

– Так выполняй! Я не стану командовать.

«Автономные действия совершаются в режимах, представляющих опасность для сохранения экипажа».

Наконец-то до меня дошло.

– «Триолет», я покидаю корабль для выполнения другой задачи.

«Имеете пять минут для выхода».

И еще вдогонку, через какую-то секунду, как бы с крохотной запинкой:

«Берегите себя. Желаю успеха».

– И тебе того же.

8

Это я произнес уже в гардеробной. Мой костюм здесь – номер первый, не ошибусь. Одеваться самому оказалось не очень-то удобно, но я справился. Просто-таки взлетел наверх, к люку. Вошел в тамбур. Включил программу выхода. Еще недавно мне казалось, что в воду на глубине меня теперь и палкой не загонишь. Сейчас я об этом даже и не подумал. И едва открылся выход – кинулся в глубину, одолевая сопротивление ворвавшейся в тамбур вязкой, как пластилин, воды глубин.

Да, в унискафе – это вам не в одних только плавках. Сухо. Тепло. Внешнее давление костюм принимает на себя. Да еще и грести не нужно: подняв правое плечо, я включил движок. Тут у меня и отличная связь с «Триолетом».

– Дай направление на водолаза! Спасибо.

Я бы с удовольствием стал зрителем сражения на глубине, которое – я понимал – начнется уже в следующую минуту. Но, к сожалению, возможности видеть эту картину у меня не было: оба участника ее оставались невидимыми, а мой унискаф не был снабжен системой, позволяющей видеть незримое. И все-таки жалко было не полюбоваться этим: вот было бы о чем потом рассказывать!