Медленный яд

Все прошло очень быстро. Регистратор произнесла стандартную речь, мы обменялись кольцами. Когда я наклонился, чтобы поздравить Нику поцелуем, она повернула голову, и поцелуй пришелся на щеку, я позволил себе на это небольшую усмешку. Затем была небольшая фотосессия, а после обед. Обошлись без тостов и речей и, уж конечно же, к радости моей супруги, без криков: «Горько!». Родители вели светскую беседу, иногда подключался Антон и я. Стас, как ни странно, был молчалив и быстро отчалил, впрочем, не изменив себе и отсалютовав на прощанье: «Счастливо оставаться!»

Ближе к вечеру уехал Антон, а затем и отец Ники. Моя мама отправилась к подруге, предоставив огромный дом в полное распоряжение молодоженов. Ника, видимо, опасаясь оставаться со мной наедине, ушла в комнату, сославшись на головную боль.

Я остался один и долго сидел в кресле с бокалом виски, но так и не сделал ни глотка. Было уже поздно, когда я наконец решился поднялся в комнату, которая теперь была нашей.

***

Я вошел в комнату и прикрыл за собой дверь.

– Как дела? Как ты себя чувствуешь? – спросил я, не зная с чего начать разговор. Быть ее мужем было для меня странным. – Голова прошла?

– Да… – ответила она и отвернулась, но я успел заметить ее слегка припухшие веки. Похоже, она плакала. Мне было неприятно это осознавать.

Я сделал шаг к ней, но Ника встала и подошла к окну, увеличив между нами дистанцию. Я все же подошел сзади и положил ладони на ее хрупкие плечи. Ника вздрогнула.

– Не бойся меня, – попросил я.

Затем я аккуратно отколол фату от прически девушки, тонкая сеточка упала на пол к моим ногам. Когда я потянул вниз молнию ее платья, она замерла. Ника стояла, не шевелясь и, кажется, перестала дышать.

Когда ее платье тоже оказалось на полу, она обхватила свои плечи руками и задрожала, ее спина покрылась мурашками. Вряд ли это было от холода. Она боялась меня…

– Я чувствую, что ты смотришь на меня, – сказал она.

Но я ничего не ответил. Я отошел и взял белый халат из ванной, и накинул его на Нику. Она в свою очередь быстро запахнула полы и завязала кушак.

Я вытащил шпильки из ее волос, распустив их, наконец, позволив себе прикоснуться к ее локонам, и развернул Нику к себе.

– Ты боишься. – Это был не вопрос, но мне были нужны ответы. – Почему?

– Потому что ты мне чужой человек, – Ника не прятала взгляд, переводя его быстро из одного моего зрачка к другому.

– Вообще-то нет, – усмехнулся я. – Я твой муж.

– Ненастоящий! – а вот это она уже почти выкрикнула.

Так-то лучше, просыпайся, девочка.

– Это легко исправить! – во мне проснулся непонятный азарт. Я видел, что она нервничает и нервничал сам. Потому мне было необходимо что-то выкинуть, чтобы успокоить, по крайней мере, себя.

Я притянул ее к себе за пояс халата. Я думал, что испугаться больше она уже не сможет, но тут увидел ее лицо. Я не выдержал и, откинув голову назад, громко рассмеялся.

– У тебя такое лицо, будто я тебя сейчас съем. Нет, серьезно! Скажи, в своей маленькой милой головке ты сделала меня кем-то вроде Синей Бороды?

– А ты не такой? – она недоверчиво прищурилась.

Я стер с лица улыбку и покачал головой.

– Нет. Никогда не принуждал женщин к чему бы то ни было.

– Неужели? А как же наша свадьба? – попеняла она.

А вот в этом лучше меня было не обвинять.

– Это было добровольно, – напомнил я. – Я давал тебе возможность отказаться. Или ты забыла?

– Нет, не забыла.

– Тогда почему ты злишься?

– Не так представляла себе семейную жизнь… – вздохнула Ника.

– И не с тем, видимо, да?

Эта мысль пришла мне в голову внезапно, и я уже не мог ее прогнать. Что если она уже влюблена в кого-то? Что если ее отец не позволил ей отказаться от свадьбы? Я не так уж и хорошо знал Шереметьева и не представлял, на что он мог быть способен.

Неожиданно я сам разозлился и, не дав Нике возможности ответить, продолжил:

– Ну, извини. Скоро мы с твоим отцом объединим компании. Согласно условиям нашего договора, ты должна забеременеть в течение года после свадьбы, – напомнил я действительно странные условия нашего брачного договора.

Зачем я все это говорил? Зачем я ее пугал? Но я не мог остановиться.

– Мне не нужно испытывать к девушке какие-то чувства, чтобы выполнить эту задачу. А вот у тебя, похоже, с этим проблемы?

По щеке Ники скатилась слезинка. Черт, что я творю?! Мне захотелось ударить себя самого по лицу. Зачем я расстроил ее?

Я запустил пятерню в свою шевелюру. Я сожалел.

– Прости… Я не хочу тебя обижать. Иди сюда…

Я подошел и подхватил жену на руки. Ника не сопротивлялась. Она вообще старалась делать поменьше движений. Я отнес ее на кровать. Откинул одеяло и аккуратно опустил ее на простыню. Сам присел с краю.

– Я пришел просто пожелать тебе спокойной ночи. Не знаю, зачем сказал все остальное, – признался я.

– Да неужели?

Конечно же, она мне не верила.

Я укрыл Нику одеялом.

– Не знаю, что ты думаешь обо мне, но почти уверен, что ничего хорошего, – вздохнул я. – Я не знаю как мне вести себя с тобой и что делать дальше. Было бы здорово, если бы ты мне в этом помогла.

Я улыбнулся ей.

– Как? – нахмурилась Ника.