Медиум

Поднявшись с места, снова заговорил очкарик. На этот раз речь была его еще более эмоциональная, описывающая все те физические и нравственные страдания, которые перенесла четверка беззащитных мордоворотов. Зачитал выдержки из медицинских заключений, пригласил каждого в отдельности как свидетеля. И каждый из трех выступивших «свидетелей», как три одинаковых шарманки, спели одну и ту же песню, которая полностью подтверждала версию обвинения. То же самое проблеял и сам Борис Дерзюк, единственный выступавший перед судом в роли пострадавшего. Присутствующий на этом заседании незаметной тенью прокурор только во всём им поддакивал, неизменно упоминая о высшей мере наказания для меня.

Под конец очкарик настолько разошелся, что обратился в обход судьи сразу ко мне:

– Скажите, обвиняемый… Сергей, почему вам так нравится решать возникающие проблемы с помощью насилия? Это ведь не единственный случай, когда вы становитесь участником подобного разбирательства?

Вот сучара щуплая, и об этом прознал! Это он так намекает на мои прошлогодние приключения с олигархом, когда его подосланные молодчики получали от меня симметричный отпор и так же бежали писать заявления в полицию. Не мытьем, так катаньем взять пытались.

Тут же вмешался недремлющий Саныч:

– Ваша честь, защита протестует. Данный вопрос есть не что иное, как очередная манипуляция с использованием пресуппозиции. Заявление о склонности моего подзащитного к насилию возведено в аксиому и не предполагает иного толкования.

– Принимается. Обвиняемый может не отвечать на этот вопрос, как и на любой другой, заданный без моего разрешения, – не удержалась от укола и служительница слепой Фемиды. – У обвинения всё? – Дождавшись кивка от пострадавших, утвердительного ответа от прокурора, судья снова вперила в меня свой апатичный взгляд.

– Тогда суд заслушает сторону защиты.

Вот теперь уже настала очередь Петренко, которому к этому моменту уже едва удавалось сдерживать улыбку. Теперь уже он встал и начал толкать не менее экспрессивную речь.

– Что ж, долго мы слушали этот фарс. Теперь, ваша честь, позвольте представить суду, как все происходило на самом деле.

– Протестую! – натурально взвизгнул очкарик. – Назвать заседание фарсом – это неуважение не только к участникам заседания, но и самому суду!

Судья смерила сторону обвинения долгим неопределенным взглядом из-под полуопущенных век, но все же кивнула.

– Согласна, – перевела она все тот же взгляд на Саныча, – защита, поясните свое заявление.

– Конечно, ваша честь. Дело в том, что сторона обвинения снова прибегает к использованию манипуляций, ведь фарсом я назвал не заседание, а всю ту ложь, которая звучала в этих стенах с начала слушания. И противоположная сторона прекрасно это понимает.

– Это возмутительно! – Снова дистрофик в костюме не сдержал порыв своих эмоций, да такой мощный, что даже до меня немного докатилось. – Ваша честь, это…

– Обвинение, сядьте! – Судья хлопнула молотком так, что аж подскочила деревянная подставка. Крепко, видимо, ее уже достал этот разодетый тип. Потом она снова обратилась к Петренко: – Надеюсь, вы понимаете, насколько серьезные обвинения сейчас озвучили? Хотелось бы увидеть вашим словам какое-нибудь подтверждение.

– Естественно, ваша честь! Позвольте… – в руках Саныча, как у заправского фокусника, появился черный пластиковый прямоугольник флешки, – позвольте походатайствовать о приобщении данных видеоматериалов к делу. А заодно и ознакомить с ними судебное заседание.

После кивка судьи откуда-то вынырнул помощник по технической части, принял флешку и воткнул ее в порт висящего на стене телевизора метровой диагонали. После небольшой загрузки, когда отобразился подключенный носитель, помощник шустро начла клацать кнопки пульта. На флешке записано было всего два файла, один назывался «Запустить первым», а другой, соответственно, «Запустить вторым». Мы ведь тоже эти дни не сидели сложа руки, давно уже успели подготовиться.

Когда включили первый видеофайл, то на экране телевизора показался знакомый мне антураж спортивного зала – ринги, боксерские мешки, люди, отрабатывающие удары. А по центру экспозиции я и нынешний пострадавший, стоим друг напротив друга и ждем, когда Чехоев даст нам отмашку к началу боя.

Сперва зал просто молчал, наблюдая за видеорядом, затем кто-то не удержался и выдал негромкое «У-у-у-у…» на моменте, когда мне прилетают увесистые плюхи от Дерзюка. Со стороны разница в наших габаритах выглядела даже еще более пугающей, чем от моего лица. С небольшим удивлением я отметил про себя, что толщина бицепса Бориса не сильно-то и уступает толщине моего бедра.

Вероятно, большинство присутствующих сейчас ожидали увидеть мое бесславное поражение, а потому концовка видео, где я взрываюсь вихрем немыслимых по своей скорости и точности атак, подняла в зале настоящую волну, словно люди забыли, что находятся на судебном заседания, а не на трибунах спортплощадки.