Медиум

Так, стоп! Успокаиваемся. Сделав вид, что массирую переносицу, я прикоснулся к волнам боли, что разносились по половине здания, пробивая даже бетонные стены. Ускоренное восприятие дало мне время как следует подумать над своими следующими словами. Вполне возможно, что меня сейчас просто и незатейливо берут на понт. Все-таки ФСБ совсем не та контора, которая будет вежливо напрашиваться на визит. Если б я был опасен для страны, то пришел бы ко мне в гости не этот капитан, а отряд особого назначения с автоматами наперевес. Следовательно, что? Блин, да понятия не имею! Прощупывают меня на предмет возможного сотрудничества? Или пытаются определить, представляю ли я угрозу для национальной безопасности? А я вообще могу? Ну, в теории, возможно. Трупы вождей или бывшего президента наверняка мне смогут много интересного рассказать, даже спустя много лет. А сколько похоронено полковников различных мастей и ведомств, которые знали ни много ни мало, а секреты оборонки? Всего-то и нужно разузнать, где их могилки покоятся. Хм… сколько лет живу, а лишь впервые об этом подумал. Интересно, а церковные мощи я смогу разговорить? Или… стоп, разворачиваем парус! Не туда мои мысли понесло.

В общем, если подумать, причины для заинтересованности все-таки находятся. И вполне вероятно, что от результатов сегодняшнего разговора будет зависеть то, по какому сценарию будут развиваться наши дальнейшие отношения с ФСБ. Очень надеюсь, что не мне доведется побывать в подвалах Лубянки, про которые в народном фольклоре ходит столько слухов.

И чтобы не затягивать молчание, пожалуй, уже стоит начать отвечать. По моим прикидкам, пройти должно было уже около пяти секунд, а это уже достаточно длительная пауза. Тщательно сформулировав мысль, я прямо взглянул в глаза визитеру, отчего мне показалось, что тот снова ощутил приступ беспокойства.

— Вообще-то, глубокоуважаемый капитан Андреев из ФСБ, вы сами недавно сказали, что никаких расписок я никому не давал и владение этой информацией меня ни к чему не обязывает. Вероятно, вам стоит наведаться к генерал-майору Сухову, поскольку это его очевидная промашка, — подставляя под удар старика-полицейского, я не чувствовал абсолютно никаких угрызений совести. Во-первых, этот старый динозавр сам кого хочешь съест с потрохами и даже не подавится, а во-вторых, он тот еще козел и манипулятор, так что если ему названные «коллеги» из ФСБ мозги поклюют как следует, то я только несказанно порадуюсь этому обстоятельству. — Что же касается меня, — я невозмутимо повернулся к столу и взял банку «колы» и, повторно обнаружив, что она пуста, метко запустил ее в мусорную корзину, — то я простой бизнесмен. Я сделал себе имя, а теперь зарабатываю на нем. Какими методами я этого достиг — однозначно не ваше дело, потому что никаких законов я при этом не нарушил. Вы, товарищ капитан, если глаза меня не обманывают, давно уже не ребенок, однако если вам так хочется, можете верить в какие угодно сказки. Хоть о говорящих мертвецах, хоть о лепреконах с горшочками золота. Я вас ни в чем переубеждать не намерен. А теперь позвольте мне поставить точку в нашем сегодняшнем разговоре. Если у вас остались какие-либо вопросы, то вы можете обсудить их с моим адвокатом.

Украдкой переведя дыхание после своей вызывающей и нахальной речи, все-таки желание грубить Андрееву у меня не пропало, да и не только в нем одном было дело, нельзя показывать, что я чем-то напуган, иначе это стопроцентно вызовет подозрения, я около секунды пытался переварить диссонанс между внешним видом капитана и внутренним состоянием. Если лицо его выражало крайнюю степень неприязни — поджатые губы, недобрый прищур глаз, нахмуренные брови, то внутри он расцвел, как ромашковое поле в солнечный день. Казалось, он вполне удовлетворен услышанными от меня словами, но главнейшей его задачей было этого не показать. Теперь бы еще понять, чем он так доволен? Тем, что мне удалось его убедить, будто я обычный шарлатан, раскрутившийся неизвестно какими способами? Или, напротив, радуется тому, что подозрения его ведомства на мой счет подтвердились и меня теперь замотают в цепи и посадят в каменный мешок? А может, есть что-то еще, что я упускаю из виду?

Проходя мимо Андреева, я позволил себе еще один выпад в его сторону:

— Будете уходить, закроете за собой, ключ в двери.

Я вышел не прощаясь. Вслед мне донеслось неубедительное «Мы еще не закончили», но я даже не замедлил шага, потому что мне было очевидно — мы именно что закончили. Об этом кричал весь эмоциональный фон капитана, прямо-таки светящийся удовлетворением с редкими прожилками непонятного мне волнения.

Выйдя из здания и сев в «Ауди», я сразу позвонил секретарю. Сделать это нужно было еще до разговора с Луниным, но, в принципе, пару часов роли большой не сыграют.

— Сергей Анатольевич, — ответил мне слегка гнусавый тонкий голос, — внимательно вас слушаю.

— Витя, привет, в ближайшее время работать не буду, — сразу обозначил я причину своего звонка, — так что отменяй все мои встречи.