Меделень

Напрасно господин Деляну прикрывался салфеткой; все заметили, что он смеется. Пожав плечами, не выдержала и рассмеялась госпожа Деляну. Смех, словно веселая хора, окружил сумрачного Дэнуца. Он встал из-за стола, швырнул салфетку и направился к двери.

- Дэнуц, куда ты? Ты разве уже кончил? Разве мы встали из-за стола?.. Пожалуйста, вернись!

- Не хочу! - вполголоса ответил Дэнуц.

- Не хочешь сесть за стол?! Хорошо!.. Тогда, пожалуйста, становись в угол... Ты слышишь, Дэнуц? - коротко и энергично приказала госпожа Деляну.

Дэнуц, сгорбившись, повиновался... В столовой воцарилась торжественная тишина... Госпожа Деляну ласково улыбнулась, встретив испуганный и влажный взгляд Моники, устремленный на нее.

- Ты хочешь, чтобы я его простила, Моника?

Моника энергично кивнула головой.

- Садись за стол... И скажи спасибо Монике! Да, да!

- Merci!* - саркастически дрогнули губы у Дэнуца, его ладонь нехотя задержалась в ладонях Моники.

______________

* Спасибо (фр.).

- А теперь принимайся за свои абрикосы.

Дэнуц раскусил абрикос и терпеливо ждал, чтобы у него прошел спазм в горле... Другая половинка вместе с косточкой и залетевшей в столовую осой осталась лежать на тарелке вместе с остальными абрикосами.

- Спасибо... Я пойду прилягу!

- Дэнуц, и ты пойди приляг.

- Зачем?

- Так нужно!

- Пойдем на боковую! - примирительно сказал господин Деляну, сладко зевая.

- А змей? - жалобно спросил Дэнуц.

- Он тебя подождет.

Радость от предстоящей игры со змеем на солнце затуманилась горечью нежеланного сна.

"Черт бы побрал это спанье!" - мысленно пробормотал Дэнуц, проклиная Молоха послеобеденного времени.

- Ты кончила, Моника?

- Да, tante Алис, спасибо! - ответила Моника, складывая салфетку и стряхивая крошки с платья.

- Пойдем, я тебе покажу вашу комнату...

Ольгуца, склонившись над тарелкой, старательно и сосредоточенно ела абрикосы, словно учила наизусть стихотворение.

- И ты, Ольгуца, кончай!

- Я сейчас приду; смотри, у меня осталось четыре штуки, - взмолилась она.

- Я буду ждать в твоей комнате, Ольгуца! Смотри, чтобы мне не пришлось искать тебя в саду!

- Раз я сказала, - приду!

- Хорошо, хорошо!

Оставшись одна, Ольгуца прислушалась, чтобы удостовериться, что никто не идет назад в столовую, и пристально посмотрела на Профиру. Профира повернула к Ольгуце лицо, которое казалось еще более широким из-за белого цветка в волосах. Подождала... помахивая салфеткой.

- Профира... Слушай внимательно... Принеси мне прямо сейчас ножницы, карандаш и листок бумаги! - сказала Ольгуца, грозя пальцем и постукивая по столу после каждого существительного.

- Зачем, барышня? - пыталась понять Профира.

- Это тебя не касается! Я так хочу!

Ожидая, пока вернется Профира, Ольгуца положила подбородок на край стола, раздвинула локти, прижала ладони к щекам и сосредоточенно размышляла.

- Принесла?

- Принесла!

- Надеюсь, что ты не у мамы взяла все, что я просила? - вдруг встревожилась Ольгуца.

- У мамы!

- Ой, Профира! И ты хочешь, чтобы я тебе верила!

- Почему же нет, барышня? Вот, я принесла!

- А что сказала мама?

- Она сказала, чтобы я посмотрела у нее в комнате, я так и сделала и принесла вам.

- Ага! Хорошо!.. Спасибо.

Ольгуца улыбнулась. Склонившись над столом, она принялась что-то писать на изящной бумаге, взятой Профирой из бювара госпожи Деляну, - крупно, размашисто, с сильным нажимом - высовывая язык при каждом повороте буквы.

- Хорошо!

И решительно вышла из комнаты с туманным взглядом Саломеи, с раскрытыми ножницами Парки в руках.

- Ну и дьявол! - восхищенно произнесла Профира, надкусывая абрикос.

* * *

Комната Дэнуца находилась в опасном соседстве с комнатой девочек. Пограничным пунктом служила закрытая дверь с ключом в замочной скважине с противоположной стороны. На той части двери, которая была обращена в комнату девочек, располагалась вешалка с соломенными шляпами, шелковыми лентами, трехцветным кругом, сеткой с разноцветными мячами и двумя пальто в мелкую клетку. На обратной стороне двери, обращенной в комнату Дэнуца, висел кусок зеленого сукна с коллекцией оружия, которая состояла из ружья, мишени из белого картона с красными кольцами вокруг синего центра, палочек с шариками из липкой резины на концах; двух сабель из жести в ножнах, испещренных пятнами ржавчины, изрядно пострадавших в дуэлях с Ольгуцей и образующих букву икс, сигнальной трубы с испорченным свистком.

Под коллекцией висели два мундира, разделенные вертикально расположенной саблей: один - японского адмирала с фуражкой, но без панталон, по прозвищу Ками-Мура; другой - русского адмирала, окрещенный Потемкиным.

Тогда была в моде русско-японская война.