Мечтать не вредно

– Знаешь, Ларчик, все они были очень подозрительными. Но напряг меня этот старикашка. Потому что я видела, как он уехал, а, когда потом пришла Эльвира, она сказала, что Филипп с ним сидит, разговаривает.

– Какой старикашка? – переспросил меня Лариков.

– У него еще такая странная фамилия… – попыталась я припомнить.

– Поздяков, да?

– Ну конечно. Ты и сам знаешь, – обрадовалась я. – Что-то там странное произошло. Не мог же он раздвоиться?

Глава 10

– Приехали, – торжественно объявила Эльвира, останавливая «Вольво» перед волковской дачей. – Сейчас мы их тут всех накроем в гнездилище порока!

Она явно торжествовала, предвкушая наслаждение моментом. Пенс удивленно посмотрел на нее.

– Ты их так ненавидишь? – спросил он ее.

– О, что ты! – насмешливо пропела девица, вынося свое изящное тело из машины. – Я их обожаю! До безумия! Нигде мне не встречалось такое количество достойных людей! Достойных электрического стула…

Грациозно ступая на тоненьких шпильках, Эльвира направилась к величественной дачке с тем невинным и безмятежным видом, который Пенс охарактеризовал, как нахальный.

– Паника царит в мирном и уютном гнездышке, – довольно усмехаясь, проговорила она, барабаня кулаком в дверь. – Никто даже и не слышит призывов блудной дочери, пропавшей в глухих лесах и болотах Заманчивого. Пенс, пожалуйста, как бы тебе ни было это противно, но напяль на свою рожу выражение безграничной любви к такой маленькой паршивке, как я! Ты все-таки по роли мой любовник! Не обрекай же меня на безответное чувство!

Дверь открылась в тот момент, когда Пенс пытался отрепетировать страстное выражение на лице. Поэтому открывший ворота охранник замер от удивления, увидев психически неполноценного парня, сопровождающего их пропавшую Эльвиру.

– Привет, – беззаботно помахала Эльвира ладошкой перед носом ничего не понимающего охранника. – Как протекала здешняя болотистая жизнь в мое отсутствие? Сереженька, не стесняйся, проходи! Сейчас я представлю тебе все общество! Ну, – перевела она взгляд на оторопевшего вконец охранника. – Чего ты на меня смотришь, будто я тень отца Гамлета, потревожившая твой незыблемый и тупой покой? Что-нибудь случилось?

– Да, – пробормотал охранник.

– Ах, – воскликнула Эльвира, поднося ладонь ко рту. – Неужели матушка убежала с Филиппом, украв его из-под венца?

– Филипп Владимирович почил в бозе, – мрачно сказал охранник.

– В чем он почил? – переспросила Эльвира. – Впрочем, меня не волнуют подробности его ночного туалета…

– Филиппа Владимировича… убили.

– Да ладно врать-то! – поморщилась Эльвира, отмахнувшись.

– Правду говорю, – насупился охранник.

– Лешенька, какой ты нынче остроумный, – Эльвира не собиралась сдаваться. Если честно, она просто никак не могла придумать, как отреагировать на давно известный ей факт. – И кто же нашего красавчика замочил? Неужто подружка в приступе ревности?

– Невеста!

Ох, сколько ужаса было в его глазах!

– Ну и не фига было жениться, – меланхолично произнесла Эльвира. – Где он? С маменькой чай распивает?

– Эльвира Андреевна, ей-богу, помер наш Филипп!

– Я тебе верю. «Как верит солдат убитый, что он проживает в раю…»

С этими словами Эльвира шагнула за порог, почти насильно втаскивая туда и Пенса.

В зале сидела заплаканная матушка, которая тут же уставилась на Эльвиру, как на привидение. Здесь же мирно лежал виновник торжества.

Эльвира ухватилась за рукав Пенсовой куртки и шепнула:

– Прости, дорогой, но тут я должна вскрикнуть и зарыдать, прижимаясь к твоей мощной груди…

Она весьма натурально вытаращилась на Филипповы останки и, вскрикнув, прильнула к Пенсу. Он немедленно обхватил ее плечи и прижал к себе.

– О, нет! Этого не может быть! – закричала Эльвира, пытаясь вырваться и подлететь к драгоценному своему родственнику.

Но Пенс держал ее крепко, и Эльвира сотрясалась от «рыданий» в его объятиях.

«Какая же талантливая девица», – подумал Пенс. Впрочем, от зрелища, которое было перед его глазами, ему и самому было немного не по себе.

* * *

Под ватным одеялом я довольно быстро согрелась, и, что самое печальное, мои мозги охотно размягчались под действием тепла, и меня неудержимо клонило в сон.

Безжалостный Лариков тем не менее смотрел на меня, требуя ответа на свой вопрос.

Почему я считаю, что с Поздяковым что-то не так?

Соображать в своем теперешнем состоянии мне было крайне затруднительно, и я сонно забормотала, наивно полагая, что мои измышления покажутся ему вполне логичными:

– Потому что я тебе повторяю, что прекрасно видела, как он ушел! Даже уселся в машину!

Или не усаживался?

Черт побери, ну откуда я знала, что Волкова убьют? Знала бы, конечно, провела бы заранее предварительное расследование.

Шум машины мне послышался, это точно.

Значит, машина была. Сейчас я вспомнила, что слышала и шум машины, и хлопок дверцей.

– Значит, все-таки было, – продолжала я решительно. – Машина шумела, дверца хлопала, и старичок отъехал. А через пятнадцать минут заявилась Эльвира и сказала, что она только что видела этого старикана у Филиппа. То есть даже не через пятнадцать минут, а когда она ходила за фужерами!