Мечта цвета фламинго

Надо сказать, что широта перспектив на протяжении довольно длительного времени никак не желала сужаться. Виктор на Фаину обращал ровно столько же внимания, сколько на начальника, Валентину или Юру Морозова. Это радовать не могло, но тогда они были еще молоды, Фаина утешалась в объятиях временных кавалеров и ждала своего часа. Когда выяснилось, что ни один временный кавалер и не собирается становиться постоянным, Фаина встревожилась: время уходит, и без того не слишком выразительное лицо блекнет. Так можно и к Виктору опоздать. Кому нужна перезрелая девица? Она начала оказывать Лактионову материальные знаки внимания, как то: в обеденный перерыв угощала собственноручно приготовленными сложными бутербродами и своими фирменными ватрушками, связала на двадцать третье февраля пушистый мохеровый шарф и постоянно брала в долг деньги, хотя ей и не было это нужно. Ей казалось, что чем чаще она вертится у него перед носом, тем быстрее подведет к осознанию необходимости ее постоянного присутствия рядом. Нематериальные знаки она ему тоже оказывала: бросала пылкие взгляды, изо всех сил прижималась в танцах на вечеринках и праздниках лаборатории, и каждый раз, беря у него в долг ненужные ей деньги, слегка пожимала, как бы в благодарность, его пальцы своими. Инженер Виктор, ставший уже к тому времени ведущим, ни на какие ее знаки внимания не реагировал. Именно тогда Фаина и заметила, что он очень остро реагирует на Нину Муромцеву, которая ему не оказывала абсолютно никаких знаков, и в ее сердце поселилась постоянная, изматывающая душу ревность.

Когда им вдвоем с Виктором профсоюз предложил горящие путевки на юг, радости Фаины не было предела! Вот он случай, которого она так ждала! На курорте, да на море, да под горячими лучами солнышка, да теплыми вечерами и ночами, а самое главное, в отсутствие перед глазами Нины Муромцевой, – Виктор все-таки падет в ее распростертые объятия. Она уж постарается изо всех сил!

Трудно передать всю силу ее разочарования, когда выяснилось, что Виктору досталась туристическая путевка на Кавказ, а ей, Фаине, – санаторная, в Крым. Она проплакала всю ночь напролет, когда стало окончательно ясно, что ничего больше сделать нельзя. Накануне она объездила все имеющиеся в городе туристические бюро, чтобы за полную стоимость купить себе точно такую же путевку, какая досталась Виктору. Но горящая путевка на то и горящая, что все остальные уже давно проданы, а эта случайно завалялась или была сдана, к примеру, внезапно заболевшим человеком.

В Симферополь Фаина летела злая, как сто тысяч злых тигров, и предстоящий отдых виделся ей в самых мрачных тонах. В душном автобусе, везущем ее в санаторий, она вынуждена была то и дело вытирать непроизвольно скатывающиеся с глаз слезинки. Но очень скоро ласковое море, яркий безмятежный небосвод, кипарисы и цветы сделали свое дело. Фаина оттаяла и оглянулась по сторонам. За собственным столиком санаторной столовой она приметила мужчину лет тридцати, который поглядывал на нее с интересом. Фаина решила брать от жизни все, что она дает ей в руки, и назло бездушному Лактионову закрутить роман с этим мужчиной. Он был несколько не в ее вкусе: толстоват, мешковат и с уже хорошо обозначившимися залысинами, но она ведь не замуж за него собирается, а так только… провести время с пользой для души и… и тела…