Мечта цвета фламинго

Он пришел. Через неделю. Когда Светлана Аркадьевна и ждать-то уже перестала. Ей хотелось немедленно подняться из-за стола ему навстречу и броситься на шею, но она неимоверным усилием воли заставила себя сидеть.

Мясник встал около стола, ничего не говоря и разглядывая Светлану своими огненными глазами. Он был очень хорош: в черных узких джинсах и светло-бежевом тонком джемпере, на фоне которого здорово выигрывала смуглая кожа. Слегка волнистые волосы, черные, с редкими серебринками седины, были зачесаны назад и открывали лоб с одной глубокой морщиной, похожей на знаменитую чайку с занавеса МХАТа.

– Я вас слушаю, – с трудом разлепив губы, сказала бизнесвумен.

Он все так же молча положил на стол ее визитку.

– Да, как же… как же… припоминаю. Вы, кажется, рубщик мяса? – Она вынуждена была заглянуть в его глаза, и опять горячая волна окатила ее.

Мясник кивнул. Светлане вдруг подумалось, что он немой. Эдакий рубщик Герасим. Не подарить ли ему кумачовую рубашку и собачку испанской породы? Она неожиданно фыркнула, не сумев сдержать улыбку, и ей вдруг стало легко-легко. Она закинула голову назад и засмеялась заливисто и безудержно, как не смеялась уже давно, целиком занятая своим нелегким бизнесом. Удивленный «Герасим» с минуту глупо пялился на нее, а потом улыбнулся так широко и красиво, что Светлана Аркадьевна подумала, что если даже выяснится, что у него вставной глаз и протез вместо правой ноги, то она все равно будет его любить преданно и нежно.

Любовь случилась, но не сразу. Мясник, который оказался абсолютно здоровым и нормально говорящим мужчиной по имени Борис Мирзоев, сначала делал вид, что не замечает пламенных взглядов хозяйки магазина. А Светлане хотелось, чтобы «он сам пришел». И наконец «он пришел», хотя номинально пришла все-таки она. Однажды она искала по всему магазину грузчика Вовика, отвратительного пьянчужку, чтобы забрать у него накладные и заодно выгнать его в три шеи из магазина. Она заглянула в одну из подсобок и вместо Вовика обнаружила там Бориса, который мыл руки, собираясь домой. Светлана спросила про Вовика. Борис кивнул за стеллаж с хлебными ящиками. Она заглянула за ящики и увидела на полу грузчика, разметавшегося во сне невинным младенцем. Его рабочая куртка завернулась за спину, и до карманов, в которых могли находиться накладные, Светлане было не добраться. Она попросила Бориса помочь ей перевернуть не реагирующего на пинки и тычки Вовика, и именно на теле пьянющего грузчика впервые встретились их руки. Обоих обожгло огнем. И Светлана Аркадьевна, и Борис испуганно отпрянули, будто впервые коснувшиеся друг друга восьмиклассники. Это обоюдное движение к отступлению было так красноречиво, так понятно обеим сторонам, что стало глупо делать вид, будто между ними ничего не происходит. Рубщик мяса Борис обошел хрюкающего во сне Вовика и запечатлел на устах Светланы Аркадьевны такой страстный поцелуй, что она похвалила себя за то, что все сделала правильно, а грузчика Вовика за то, что он так вовремя напился. Она даже решила не выгонять его из магазина, а считать счастливым талисманом фирмы «Вега».

Потом Борис говорил ей, что понял все, еще находясь за прилавком посыпанного хлоркой магазина. Ему хотелось тогда прийти к ней сразу, на следующий же день, но протянул неделю, потому что чувствовал: все мосты за собой стоит сжечь. На сжигание мостов как раз и ушла неделя. Светлана никогда не спрашивала, что представляли собой эти мосты, а Борис никогда ничего не спрашивал про Тарасова. Такова была их молчаливая обоюдная договоренность.

– А почему ты так долго не появлялся в моем магазине? – спросила его Светлана.

– Не знаю… Трусил, наверно, – честно признался Борис. – Вдруг ты откажешься, а за моей спиной уже много чего порушено… Что тогда делать?

Светлана Аркадьевна, счастливо улыбаясь, целовала любимое лицо рубщика мяса и терзалась угрызениями совести в отношении обросшего рогами Тарасова.