Мечта тигра (ЛП)

Принесли еду, и мы тихо ели, Ана хвалила вечер, а я — яркость луны. Я пожалел о своих словах, когда хозяин дома потянулся к своей чашке дрожащей рукой. Он поднес ее к губам, и я увидел его глаза. Они были молочным. Я знал по долгим встречам, что нам придется ждать до конца ужина, чтобы перейти к делу.

Я привык к медленному ритму прошлого, так что наслаждался этим большую часть времени. Но во время Келси дела совершались в спешке. И хотя в будущем я не находил себе места, я любил то, как все быстро делалось. Особенно скучное. Моя нога нетерпеливо подрагивала, пока мы ждали, чтобы мужчина доел. Ана опустила ладонь на мое колено под столом, чтобы успокоить, и я переплел пальцы с ее.

Она нахмурилась, но не убрала руку. Это ощущалось победой. Хотя я не знал, что выигрываю.

Наконец, тарелки унесли. Слуга налил хозяину дома чай, шепнул ему, что мы пришли насчет императора. Что мы сказали, что господин в опасности из-за любви к женщине. Слеза покатилась по щеке мужчины. Он или не заметил ее, или не переживал, что мы это видим.

— Вы знаете, о чем мы, — сказал я.

— Да, — ответил мужчина. — Вы можете помочь ему? — спросил он. — Моему сыну?

— Сыну? — начал я.

— Жизнью рискует ваш сын, — Ана словно уже знала ответ. — Это он ухаживает за женщиной императора.

Мужчина провел ладонью по щеке и попытался сесть прямее.

— Я старик, — ответил он. — Моя жена давно умерла, у нас был только один сын. Он хороший. Силен телом и нежен духом, но год назад я заметил в нем перемену. Он не сказал мне, но даже я слышал легкость его шагов и счастье в голосе. Я так себя ощущал. Давно. Я знал, что это.

— Любовь, — догадалась Ана, потягивая чай.

— Да. Но он не хотел говорить. А потом я нашел шарф.

— Шарф? — спросил я.

— Да. Прекрасного качества. Я знал только одну швею, что могла такое сделать.

— Но как вы…? — я не знал, как спросить.

— Как я вижу качество потемневшими глазами? Это руки, молодой человек. Мои пальцы держали нити шелка еще раньше, чем я смог ходить. Я легко отличаю хорошую работу от плохой.

Мужчина сухо кашлянул и взял чашку. Она оказалась пустой, он нащупал чайник и придвинул его. Слуга попытался помочь, но старик фыркнул, и слуга отошел. Мужчина налил себе чай, плюхнув горячую жидкость через край на пальцы.

Он не заметил жар, может, он тоже вытаскивал горячие коконы из котла раньше. Он облизнул пальцы и опустил чайник достаточно сильно, чтобы чай внутри зашумел.

— Где же ваш сын? — спросила Ана.

— Она позвала его к себе днем по важному делу. Он еще не вернулся, хотя прошли часы, — мужчина сжимал салфетку, продолжая. — Мы не могли перечить императору. Я молил сына подумать о последствиях, но он не слушал. Император хочет жениться на ней. Все так говорят. Он не отпустит ее. Я люблю сына, но эта девушка доведет его до смерти. Никто не мешает императору.

Шум у двери, и юноша, которого мы обсуждали, поспешил в комнату. Его грудь вздымалась, он глубоко вдыхал, на его лице смешались ужас и решимость. Он опустился на колени рядом с отцом.

— Скажите, где волшебник, отец!

— Сын! Ты вернулся, — он прижал ладонь юноши к груди, но тот снова задал вопрос. — Волшебник? — повторил старик.

— Да, отец. Тот, о ком ты мне рассказывал каждую ночь. Тот, что живет в горах. Мне нужно его найти!

— О чем ты? — слабо сказал старик. Он отодвинулся от стола, но чуть не упал, вставая, стол заскрипел и подвинулся к нам с Аной. Мы схватили чашки, чтобы чай не пролился.

Глаза юноши ярко горели, пока он держал отца за шелковый наряд. Они дрожали, как два слабых деревца в бурю. Они могли стоять, только пока держались друг за друга.

— Скажи, сын, — ответил ему мужчина, — что я могу сделать?

Рот юноши открывался и закрывался. Я видел, как в нем растет давление. Он был как пакетик с попкорном в микроволновке, Келси учила меня этому. Его нельзя было оставлять там долго, или кукуруза сгорит. Мальчик передо мной горел. Может, спасать его было уже поздно.

— Расскажи о девушке, — сказал я, надеясь, что он перейдет к делу.

Юноша мрачно поведал, как полюбил девушку, запертую во дворце императора, и что ей придется стать невестой мужчины, которого она презирала. Он надеялся, что волшебник спасет ее, отец рассказывал ему истории о нем в его детстве.

— Но, сын, волшебника нет, — руки его отца дрожали. — Я думал, ты знал. Это лишь сказка. Твоя мама верила в волшебника и рассказывала о нем, когда ты был маленьким. Я продолжал традицию, думая, что так ты будешь ее помнить.

Я видел, как плечи юноши опустились в поражении. Он безжизненно сказал:

— Тогда я ничего не могу. Никак не спасу ее от ужасной судьбы.

Ана тихо прошептала:

— Может, мы сможем помочь.

Словно впервые заметив нас, юноша повернулся и присмотрелся.

— Кто вы? — спросил он. — И почему вы в моем доме в такое время?

Анамика без предисловий открыла свою силу и протянула руку. Волшебный шарф спустился по ней, как змея, и развернулся перед ними, переливаясь цветами. Юноша отпрянул.

— Ч-что это? — спросил старик.

Она шепнула приказ, Волшебный шарф покинул пальцы Аны и опустился в протянутую руку мужчины. Он потер ткань пальцами и вскрикнул: