Мечта каждой женщины

После взаимных упреков в квартире установился, наконец, мир и лад. Бабуся, взяв над кем-нибудь шефство, вовсе не собиралась уступать свои права, а Калинина, как женщина во многом самостоятельная, не хотела зависеть от кого-либо, даже доброго и бескорыстного. Но все-таки в этом споре выиграла баба Дуся:

– Можешь мои пельмени и не есть вовсе, я их ребенку принесла, ему расти надо.

Сам «ребенок» при этом тоже присутствовал, но ни маме, ни, тем более, Евдокии Тимофеевне возразить не посмел. Он просто смотрел с высоты своего почти двухметрового роста на маленькую старушку и искренне восхищался ее напористости. Выслушав последний аргумент, он все-таки не выдержал и расхохотался.

Женщины сначала причину не поняли, но, окинув его взглядом, тоже не удержались от улыбки.

– Давайте лучше чай пить, – сдаваясь предложила Тамара. – Я как раз пирожные купила.

Честно говоря, Бабусю от сладкого уже воротило, но она со вздохом подумала: «У одной в гостях поела, придется и здесь за милую душу уплетать, чтоб не обидеть», и согласилась.

– … Да я и сама не знаю, почему Валентин Петрович меня в завещание вписал, – в ходе разговора разоткровенничалась Тамара. – Ну, конечно, к Тасюле он хорошо относился, – сказала она, нервно оглядываясь по сторонам – сын жутко не любил, когда она обращалась к нему так по-детски.

К счастью, предмет этих опасений как раз был занят тем, что болтал по телефону с Аркашкой, с которым договаривался о встрече. Несмотря на все противоречия, вызванные по воле случая завещанием Валентина Петровича, подростки оставались друзьями во многом благодаря тому, что Каверин учил их никогда не опускаться до уровня «бабских ссор». Данный инцидент мальчишки решили отнести как раз к этой категории.

– … Стас говорил, правда, что Валентин Петрович очень боялся остаться один, даже на время…

– Вот-вот, – закивала головой старушка, – у нас во дворе тоже все знали, что Каверин племянницу из деревни вызовет, если вдруг со здоровьем что случиться. Но вроде бы все хорошо было…

Именно в таком духе и продолжался женский разговор до тех пор, пока единственный мужчина в семье Калининых не решил сказать свое веское слово – он как раз положил трубку и снова вернулся в кухню:

– Мам, да чего ты темнишь? Евдокия Тимофеевна, наверное, и сама уж догадалась, что деда Валя тебе ухаживать за ним предлагал, когда он совсем состарится. А за это хотел квартиру нам подписать, – выпалил он на одном дыхании.

Тамара жутко покраснела:

– Он и правда очень боялся, что ему никто кружку воды не подаст, когда заболеет, – смущаясь объяснила она. – Только я надеялась, что это не скоро случиться… А тут еще сын рассказал, когда приехал, что он у себя Марину прописал. Так что я уж и не знаю, что думать…

* * *

– Да, уж, оптимистичная история получается, – задумался Костиков, доставая из кармана любимую трубку. – Выходит, прописана в этой квартире Андреева, а ухаживать за заболевшим Кавериным должна была Калинина… Странно это все.

– Вот и я тебе толкую, что странно, – вставила Бабуся, кивая головой. – Вроде бы обе они ничего, и только кому-то наш Петрович сильно мешал, поэтому его из окна и вытолкнули.

– Евдокия Тимофеевна, если Вы на мою клиентку намекаете, то можете открытым текстом говорить. Но только доказательств у Вас нет. Кроме того, по-моему, ясно, что Тамара Калинина этого преступления совершить не могла, потому что находилась в это время далеко от Тарасова…

– А вот это и необязательно, – вмиг осекла внука старушка. – Ты проверял что ль?

Детектив хмыкнул что-то невразумительное и поспешил перевести тему разговора, потому что на самом деле, до этого он и сам додумался не сразу. Но обнаружив совершенно приличное алиби, копать в этом направлении перестал.

– Но ведь мог в это время быть у нашего сантехника совершенно посторонний человек, – продолжил свои размышления Игорь Анатольевич. – Например, тот же самый собутыльник, которому Вы так искренне поверили с первого раза. И мог он в пьяной ссоре запросто Каверина столкнуть с подоконника…

– Мог-то оно мог, – философски произнесла Евдокия Тимофеевна, неторопливо развязывая кисет с табаком, – вот только, откудова у того рыжего костюмчик хороший взялся? – хитро посмотрела она на внука.

– А зачем ему нужен этот хороший костюмчик? – удивился Игорь. – Он что, всегда переодевается, когда пить идет? По-моему, ему и в лохмотьях хорошо, спит же он на скамейке и не мерзнет, хотя на улице уже и заморозки бывают.

– А от чего же тогда пуговица оторвалась? – язвительно спросила баба Дуся, выразительно чихнув. – От лохмотьев?

Этого Костиков совсем никак не ожидал, поэтому сразу отвернулся к окну и сердито пыхнул трубкой: «Ну, я и тупой! Как же я об этой злосчастной пуговице мог забыть? И правда, если дорогая пуговица была зажата в кулаке убитого сантехника, вряд ли она оторвалась от костюма какого-то бомжа!»

– Ты, Горяшка, не сильно-то расстраивайся, – успокоила его Бабуся без тени ехидства, – я тебе только напомнить хочу, что зря ты к одним родным прилепился, как банный лист к…