Мечом раздвину рубежи

Боковым зрением Игорь увидел на лице Эрика довольную улыбку, не ускользнула от внимания великого князя и ироническая усмешка, пробежавшая по губам Асмуса. Что, воевода, тоже понимаешь, насколько беззащитна сейчас Хазария перед многотысячным русским войском, появившимся на ее границе в полной боевой готовности? И что каган готов купить мир с Русью любой ценой, в том числе ценой унижений и затрат, на которые никогда не пошел бы прежде? А чтобы поскорее выпроводить опасных гостей из своих пределов и втянуть их в войну на Хвалынском море, обезопасив этим от их нашествия Хазарию, он готов скормить русскому войску не только скот кочующих у Саркел-реки подвластных ему племен, но и все съестные запасы Хазарии. И что именно сегодняшняя временная слабость каганата, уже воюющего с асиями, печенегами и гузами, а не боязнь гнева Игоря или чрезмерное уважение к нему вынуждают кагана идти на столь неслыханные уступки?

Слишком много знаешь, воевода, из того, чего тебе не следовало бы, а потому и не будет в твоей душе должной покорности воле великого князя, оттого не станешь послушным, верным во всем военачальником, а будешь стремиться в ближайшие советники, дабы наравне с Игорем делить власть и славу. Но этому не бывать! Потому думай что хочешь, а Игорь будет поступать по-своему! Он говорит и действует в эти минуты для Эрика и Олафа, Люта и Олега, которые сегодня же оповестят войско, как решителен и непреклонен был великий князь в переговорах с посланцами кагана и как покорно приняли те все требования Руси. Игорю в первую очередь необходимы уважение и любовь войска, а потом уже ваше мнение о нем, воеводы Асмус и Бразд.

– Мой брат каган готов снабжать русское войско свежим мясом на всем пути через Хазарию? Тогда зачем моему войску переводить напрасно время, делая остановку у Таматархи? Получим завтра скот на три-четыре дня – и дальше, к переволокам на Итиль-реку. А комендант пусть разошлет Гонцов, чтобы пастухи подгоняли стада к берегам Саркел-реки по пути нашего следования.

Глазки эльтебера забегали по сторонам, он судорожно проглотил застрявший в горле комок. Было видно, что он услышал нечто такое, что ему было крайне нежелательно. Интересно, что?

– Великий князь, ты не хочешь отдохнуть в крепости? И даже не намерен позволить своим воинам набраться сил после морского перехода? Напрасно… К тому же мой повелитель, каган Хазарии и твой брат, желал бы вначале обсудить с твоими послами вопрос, чем ты отблагодаришь его за право прохода через его земли и как расплатишься за поставленные припасы. Лишь договорившись по этим вопросам, каган будет рад видеть тебя гостем на своей земле!

Теперь все ясно – кагану желательно как можно дольше задержать русское войско у границ Хазарии. Надеется, что за это время обстоятельства могут измениться в его пользу и можно будет вести разговор с великим князем Руси на равных? Возможно, у него наметились успехи в войне с асиями и их союзниками? Или дело близится к заключению мира, после чего он сможет перебросить свои освободившиеся войска против нового врага? Нет, Игорь не позволит держать себя в неведении и ломать голову над тем, что каган предпримет в зависимости от результатов его войны с асиями и их союзниками. Сегодня хозяин положения он, великий князь Руси, и должен использовать это обстоятельство с наибольшей выгодой для себя. Он окончательно принял решение продолжить поход на Каспий и не допустит, чтобы каган завтра или послезавтра имел возможность помешать ему. Каган хочет выиграть время путем переговоров – что ж, он получит переговоры, но никак не выигрыш времени.

– Мой брат каган хочет знать, чем заплатит Русь за его любовь к ней и заботу о ее воинах? Я понимаю его желание и завтра же отправлю к кагану посланцев для переговоров. Русь всегда была щедра к своим друзьям, и я уверен, что переговоры окажутся быстрыми и оправдают все надежды кагана Хазарии. А я узнаю их результат на переволоках из Сар-кел-реки в Итиль. Ежели посланцы не застанут меня там, пусть догоняют уже на Итиль-реке или возвращаются в стольный град Хазарии.

Игорь видел, как лицо эльтебера вытянулось от изумления, как округлились его глаза и беззвучно шевельнулись губы. Не ожидал такого ответа? Действительно, что можно всерьез решать на переговорах, ежели чужое войско уже движется по твоей земле и ты не в состоянии воспротивиться этому? И какова цена подобным переговорам, если повелитель вторгнувшегося войска считает возможным ознакомиться с их результатами после половины или даже на заключительном отрезке своего пути по чужой земле? Может, эльтебер, ты собираешься сейчас сказать, что такие вещи именуются уже не переговорами, а совсем по-иному? Лучше помолчи, ибо Игоря интересуют не твои слова, а действия кагана, когда тот узнает, что русское войско пересекло границы Хазарии и только от поведения кагана зависит, на кого обрушится удар – на каганат или на побережье Хвалынского моря. Пусть сам выбирает судьбу своей державы!