Мечом раздвину рубежи

Однако все обошлось благополучно. Предназначенные для плавучих кострищ ладьи и драккары были предусмотрительно наполнены на два-три локтя водой, поэтому бушевавшее вверху пламя не причинило вреда ни дружинникам, ни находившимся на поверхности концам их дыхательных трубок. Тихая погода, установившаяся после принятия даров богами воды, также способствовала спокойному плаванию. Правда, врагом была яркая луна, но ширина Итиль-реки позволяла не опасаться, что торчавшую на ширину ладони тонкую камышинку будет заметно с берега.

Дружинники плыли всю ночь. Около полуночи надводная часть суденышек догорела полностью, и Микула смог время от времени осторожно приподнимать над водой голову. Когда небо на востоке стало светлеть, дружинники расстались с дыхательными трубками и показались из воды. Держась одной рукой за канаты, а второй гребя, как веслом, они стали постепенно подгонять днища суденышек к нужному им берегу. У густых зарослей кустарника, подступившего к самой реке и даже опустившего в нее нижние ветви, останки ладьи, с которыми плыл Микула, резко вильнули в сторону суши и врезались в кустарник. В десятке шагов от них в ветви воткнулся нос плывшего рядом полусгоревшего драккара, остальные бывшие суда-кострища медленно продолжили путь вдоль самого берега.

Вокруг стояла тишина, не было слышно ни топота копыт, ни лошадиного храпа либо ржанья, ни человеческих голосов — ничего, что говорило бы о близком присутствии вражеского дозора. Может, заросли кустарника настолько обширны, что, объезжая их, дозорные далеко приняли в сторону и появятся уже там, где к берегу должны пристать останки других суденышек? В таком случае боя не миновать, и находившимся с Микулой дружинникам надлежало поскорее очутиться на суше и, будучи позади места возможной схватки, отрезать врагам путь к отступлению, чтобы ни один из них не мог спастись и сообщить своим военачальникам об отряде Микулы. По грудь в воде, прокладывая мечами дорогу сквозь нависшие над рекой ветви, дружинники Микулы направились вдоль берега вслед за уплывшими дальше останками суденышек. Там, где заросли кустарника заканчивались, на речном песке виднелись остовы сразу двух ладей, недалеко от них чернело днище драккара. Людей возле них заметно не было — видно, все они успели схорониться в начинавшемся у песчаной отмели лесу. Микула подозвал к себе десятского Всеслава.

— Бери тридцать дружинников и затаись в кустарнике. Появятся буртасы — не трогай их. Но ежели нам паче чаяния придется вступить с ними в бой, прегради им дорогу назад и не позволь уйти отсюда живым ни одному.

С оставшимися при нем дружинниками Микула стал огибать опушкой леса освещенную луной песчаную отмель и вскоре наткнулся на высадившихся дружинников. Они были уже одеты и полностью готовы к бою. Находившийся с ними сотник, которому на время отсутствия Микулы предстояло командовать отрядом, поспешил ему навстречу, доложил:

— Все воины на берегу, не утонул ни один. Где и когда нам ждать тебя?

— Ты знаешь это место? — спросил Микула у Сарыча.

— Конечно. В полдень мы будем у начала долины Злых духов, а ближе к вечеру — на Зеленом острове. Значит, обратно нас нужно ждать через сутки. Но встретимся мы не здесь, а в более удобном месте. Дальше по течению, примерно в полутора верстах отсюда, в реку впадает крупный ручей, его ты узнаешь по старому, расколотому надвое небесной стрелой богов дубу, растущему у его устья. Отправляйся вверх по течению ручья и там, где лес встречается со степью, мы и встретимся.

— Теперь скажи, что будешь делать, ежели нас не будет двое суток, — обратился Микула к сотнику.

— По берегу реки я достигну караванной тропы, что идет мимо долины Злых духов. По ней я выйду к холму с дубом-великаном, и через десять поприщ от него будет Сухой колодец. Слева от колодца находится скопище валунов. К самому большому из них мне следует подойти, встать к нему лицом и трижды взвыть волком. Тому или тем, кто явится на зов, я должен показать полученную от тебя золотую пластинку и сказать, что мне надобно увидеться с атаманом Казаком. К валуну мне нужно подходить одному или с единственным спутником.

— Все верно. Жди нас двое суток, а на третьи отправляйся к казакам сам. Постараюсь, чтобы тебе этого не пришлось делать. До встречи.

— Жду тебя, Микула. Да помогут тебе наши боги… Места, в которых они очутились, были не раз исхожены Сарычем и хорошо ему известны. Лес они без помех минули по звериным тропам, а вот в степи проявили непростительную беспечность. Будучи одним из ближайших подручных атамана Казака, Сарыч знал все ходы-выходы в свое пристанище и вел Микулу к ближайшему из них. Торопясь, они шли днем по степи, лишь слегка пригнувшись, самым кратчайшим путем, иногда слишком близко приближаясь к караванной тропе. Соблюдать все необходимые в таких случаях меры предосторожности, в том числе приближаться к тайному лазу лишь в темноте, у них не было времени.