Мечом и сердцем

- Что, и вам досталось от моего рода? - альта решила ударить самым чувствительным способом, использовав на мужчине своё женское обаяние, поэтому в её интонациях плескалось глубочайшее сочувствие. - Благодаря вам, а также многим другим пострадавшим от эр Альянти людям, история рода оборвалась. Человеческое общество исторгло из себя слишком строптивых, непокорных и жестоких. Вы, хотя и не приложили напрямую своей руки к событиям, невольно стали их соучастником, потому что именно ваша праведная ненависть, объединившись с ненавистью таких же, как вы, ударила по эр Альянти. А что до меня... Я уже давно не принадлежу роду, я принадлежу только своему возлюбленному, Вереску эль Дарго. Вам нет смысла извергать на меня свою ненависть, потому что эр Альянти больше нет; ни во мне, ни в других женщинах, случайно уцелевших в кровной мести. Будьте выше своих поверженных противников, не бейте уже мёртвого: это не делает вам чести, сударь.

В это время появился Посланник Императора. Чародей растерянно поклонился, и передал её с рук на руки новому кавалеру. Его взгляд больше не метал молний, он был погружён в себя, в попытке переварить свалившееся в словах альты на него откровение. Когда человек долго вынашивает в себе некую мысль, такие неожиданные отповеди, с ней связанные, бьют очень сильно.

- Миледи, искренне рад вашему визиту! - между тем воскликнул худощавый, вытянутый, словно жердь, веронец, в учтивом поклоне касаясь протянутой ручки. Альта привычно попыталась найти на его теле оружие, но взгляд упорно наталкивался лишь на узоры парадного костюма.

Мысли невольно скользнули на новый предмет. Эта веронская мода на узоры, последние годы бытовавшая в среде высшей веронской аристократии, была явным подражанием альтам, и всегда умиляла Викторию своей наивной непосредственностью. Считать модой или традицией то, что альты всего-навсего пытаются показать людям себя, свой внутренний мир? Ну не наивны ли после этого короткоживущие? Настроенная на меланхоличный лад, Виктория вспомнила и другую сторону этого обычая. Когда-то давно люди очень помогли драконам в Древней войне, помогли настолько сильно, что лишь благодаря им род драконов только и смог тогда сохраниться. С тех пор альты, открывая всем без исключения людям себя в узорах одежды, показывали своё к ним уважение. Ирония состояла в том, что люди со временем утратили историческую память столь давних времён, и усилия альт одеждой подчеркнуть свою благодарность попросту утекали в песок. Если развивать дальше иронию ситуации, получается, что веронцы, дублируя узоры, то ли благодарят за этот жест уважения, то ли сами довольно косолапо пытаются так подчеркнуть своё уважение к альтам. - "Уважение на уважение. Это так соответствует поведению дворянского сословия людей друг по отношению к другу, всем этим требованиям этикета... Нужно будет когда-нибудь просветить Альберта насчёт этого забавного момента жизни его собственной империи, думаю, он посмеётся над ним, и выйдет в свет с каким-нибудь особенно заковыристым узором на одежде. Просто затем, чтобы всё его окружение чуть позже воспроизвело в уборах императорский узор". - Зная живой нрав Алисии, можно быть уверенной, что та сможет придумать узор, над которым будут потешаться все альты.

- И я вам рада, господин посланник. Ваше присутствие в этом вертепе всегда грело моё сердце, - с открытой улыбкой отвесила глубокий реверанс женщина. Она не кривила душой: веронцы, с их традицией воинской аристократии, были ей неизмеримо ближе тщеславных и надутых глацийцев. С другой стороны, фраза могла быть понята самим дворянином как радость от присутствия в Глацинии форпоста соотечественников, где в любой момент можно найти убежище. - "Слова, слова, слова... Сколь виртуозно пришлось научиться ими играть ради интересов альт! А ведь эта игра чужда прямой и откровенной природе драконов, это ещё одна уступка людям, ещё одна плата за выживание".

Женщина позволила дворянину взять себя под ручку и увести вглубь здания. Он усадил женщину на креслице в уютной, хотя и весьма обширной гостиной. Помещение в пику внешнему облику самого посланника выглядело брутальным, щетинилось мечами и прочими орудиями убийства со стен, вырастало доспехами на манекенах из пола; даже само убранство было насыщено официальными цветами империи: серым, серебряным, чёрным и золотым, с явным уклоном в два первых цвета. Золото вносило в облик комнаты свет, радость, и без него посетители ощутили бы давящую мрачную торжественность стен.

- Куда вы привели меня, Посланник? Или это оружейная комната, или вы решили не размещать оружие в оружейной, а распределить его по всему зданию, - начала шутливой сентенцией разговор альта.