Мечом и любовью

— Не понял, — удивился Лью.

— Это Верховная Жрица, непорочная дева, и по поверью варваров, любой мужчина, который прикоснётся к ней, погибнет скорой и лютой смертью… Не знаю, правда ли это, но не советую проверять на себе. К тому же я дал клятву, что буду защищать и оберегать её, поэтому любой, кто попытается её обидеть, будет иметь дело со мной, а это вернее любого проклятия.

— Как же ты рискнул похитить Жрицу? Ты ведь мужчина. Не боишься проклятия? — усмехнулся Лью.

— Во-первых, у меня есть амулет, оберегающий от любых проклятий. Мне его сделала одна сатская колдунья. А во-вторых, я полагаюсь на защиту Богини-Матери.

— Алоис, ты ведь наполовину варвар. Как ты мог так цинично поступить? — вдруг подал голос до сих пор молчавший Томис.

— Если бы отец узнал о моём поступке, он бы меня убил… — помолчав, ответил юноша.

— А мать? — спросил Лью.

— Мать бы похвалила за сообразительность. У виолок нет ограничений, когда они вступают в драку. «У войны нет законов, — говорила мне мать. — Там лишь одно правило: убей или умри».

— Согласен… В бою так и есть: или ты, или тебя! — воскликнул Айвен.

— Упаси нас бог от войны без правил… — покачал головой рассудительный Томис.

Глава 7

Спустя два дня обоз пересёк границу Медауса. Здесь уже можно было не опасаться варваров, зато дороги кишели разбойниками. Они подверглись нападению в первый же день пребывания на медаусской земле. Но, хотя охрана изрядно поредела после стычки с варварами, воины умело отбили атаку и заставили разбойников бежать. Алоис снова отличился. Сражаясь сразу с двумя противниками, он не только сумел убить обоих, но и прикрыл спину Лью от предательского удара. После боя товарищ с благодарностью пожал ему руку. Правда, Алоису не удалось избежать ранения: вражеский клинок нанёс ему неглубокую, но болезненную рану в икру. Рана была не опасной, но причиняла массу неудобств. Лекарь наложил на неё швы и мази и предложил юноше остаться в санитарном фургоне, но тот вернулся к товарищам, хотя ходить ему было больно, и он сильно хромал.

Ещё через несколько дней обоз прибыл в Медон — столицу Медауса. Остановились на обширном постоялом дворе, где нашлось место и для повозок, и для животных, и для людей.

Алоис снял небольшую комнатку, где поселился вместе с пленницей. Лилас оправдывала своё имя, которое с варварского переводилось как «нежный благоухающий цветок». Она была тихой, нежной, покорной и пугливой, прекрасной и ласковой, как котёнок. Быстро смирилась со своим положением и привязалась к юноше, хотя и вздрагивала каждый раз, когда тот её касался. Ночью, лёжа с Лил под одним одеялом у походного костра, юноша чувствовал, как она напрягается, когда его рука ложилась на её талию. И хотя Алоис обращался с девушкой подчёркнуто уважительно, но она всякий раз испуганно опускала глаза, когда встречалась с ним взглядом.

Теперь, поселившись с варваркой в одной комнате, Алоис понимал, что ему придётся раскрыть девушке свою тайну. Но он не боялся этого, так как Лилас никому не могла рассказать его секрет: она не знала и не понимала никакого другого языка, кроме своего собственного. К тому же панически боялась всех светлолицых, даже своего пленителя.

Едва поселившись в гостинице, Алоис нанял ванную комнату на целый час, куда и отправился вместе с Лилас.

Когда он приказал варварке раздеться, та перепугалась так, что чуть не упала в обморок. Алоис поспешил успокоить её, сказав, что они всего лишь искупаются. Едва не плача от смущения, девочка начала раздеваться, повернувшись к юноше спиной. Алоис, не обращая на неё внимания, делал то же самое. Он действовал куда быстрее, поэтому первый оказался в горячей ароматной воде.

— Поторопись, Лил, — попросил он, — у нас всего лишь час.

Девушка сбросила последнюю деталь одежды, обнажив худенькое стройное тело с упругой круглой попкой и небольшой красивой грудью. Не поднимая глаз от стыда, прикрывая ладошками выпуклое гладкое лоно, спустилась по ступеням в утопленную в полу ванную, и села в уголке.

— Посмотри на меня, — приказал Алоис.

Лил нехотя подняла длинные густые ресницы, и её глаза удивлённо округлились.

— Да, я женщина… — усмехнулась Алоис. — Вот поэтому я и не боялась твоих проклятий.

— О-о… Но…

— Но об этом никто не знает… И ты никому не скажешь. Договорились?

— Да…

Алоис придвинулась к варварке.

— Лил, почему ты такая трусишка? — улыбнулась виолка. — Надеюсь, теперь ты меня не боишься?

— Нет… Но только когда ты раздета…

— Ну вот, ты уже шутишь, это хорошо! — засмеялась Алоис. — Ты знаешь, что ты очень красивая девушка? А когда твоя грудь подрастёт, мужчины будут просто без ума от тебя!

Она протянула руку и коснулась коричневого торчащего соска, который мгновенно напрягся. По телу варварки пробежала лёгкая дрожь.

— А ты горячая девушка! — удивилась виолка. — Напрасно ты боишься мужчин. Могла бы получить много удовольствия… Впрочем, зачем нам мужчины? Мы можем справиться и сами. Правда, малышка?

Щёки Лил покрылись румянцем смущения, но она не убрала руку госпожи со своей груди.