Меченные проклятием

Он парировал с улыбкой:

- Вспоминая своих жен, я не сомневаюсь, что советы эти будут очень разумны и полезны, но, полагаю, вряд ли придутся мне по вкусу.

- А лекарства ты выбираешь себе по вкусу?

- Всенепременно!

- Ах, Булрион Тарн, постыдился бы ты! Я всего лишь хотела сказать, что жену тебе следует поискать постарше Ниад. Пусть твоя юная жена будет противостоять соблазну, но и она, и ты будете все время помнить об этом соблазне. Пусть она будет сама добродетель, но ты будешь вспоминать о нем, едва возле нее упадет тень молодого человека. Чуточку укроти свои помыслы, Булрион-садж. Умеренность - вот самый надежный путь.

- Отлично сказано! Я запомню твои слова.

Он поглядел ей в глаза, и она отвела их. - А ты помни мои, - добавил он.

Она вновь посмотрела на него в растерянности. И неудивительно! Судьбы! Вино маринует ему мозги.

- Только символ-брак привлекает меня не больше, чем тебя.

Нет, он пьян! Он хотел было сказать что-то еще - может быть, извиниться, - но тут заметил, что она по-настоящему всматривается в него. И почувствовал, как внезапно между ними пахнуло жаром, будто подручный кузнеца вдруг принялся раздувать мехами пламя.

- Булрион?

- Гвин?

Она замялась.

- До этого дня я получила девять брачных предложений, и каждый жених зарился только на мое приданое. Я знаю, гостиница тебя не интересует, и благодарю тебя за то, что ты показал мне, что я еще чего-то стою и сама по себе.

Он поставил кубок на стол с такой силой, что вино расплескалось.

- Гвин Солит, не хочу быть неучтивым, но я не взял бы твою собственность даже в подарок. Мое место в Тарнской Долине. Ну а ты... я был бы безмерно счастлив увести тебя туда как свою невесту. Точно не знаю, сколько мне лет, но не меньше шестидесяти. Мало кому удается прожить четыре десятка лет, а я прожил их шесть. Так что их у меня осталось мало. Если ты разделишь их со мной, они твои. По-моему, я еще мужчина во всем, что имеет значение. А если настанет время, когда мои силы иссякнут, не стану принуждать тебя жить в безрадостном браке. Как моя жена, ты будешь, по сути, госпожой нашего клана, всех трехсот с лишним Тарнов. И не знаю, кто лучше подошел бы для таких обязанностей. Скажи, что ты выйдешь за меня, и все мое будет твоим.

Они уставились друг на друга, словно их обоих ошеломил такой неожиданный шаг к самому краю пропасти. Потом она взяла его руку.

- Ты не устрашился! Другого я и не ждала. - Она попыталась смягчить напряжение улыбкой, хотя почти вымученной. - Но ты можешь пожалеть о своей поспешности.

- Я не возьму назад ни единого слова. Твоя благосклонность бесконечно льстит мне. Я думал, что слишком уж стар, и могу найти согласие только у благодарной нищеты. Подобно тебе я оценил себя только как недвижимость.

Она покачала головой.

- Женщины не придают важности красивой внешности, Булрион. Власть и богатство... да, они имеют значение, потому что обещают защиту в тревожном мире. Но мужчина, который добился власти и богатства собственными усилиями, тем самым доказал, что он сам стоит многого. Любая женщина сочтет тебя достойным женихом.

Он сидел неподвижно, слушая стук собственного сердца.

Гвин глубоко вздохнула.

- Пусть пока этот сон продлится, Булрион Тарн. В трезвом свете утра мы оба, возможно, увидим жизнь яснее.

- Мое предложение останется в силе, Гвин Солит. Оно твердо.

- Знаю, и для меня это большая честь. Так хотя бы потанцуем!

Они встали, он взял ее за руку, но почти тут же перед ними выросла высокая тень, обрисованная светом факелов.

- Гвин-садж, прости, что отвлеку тебя.

- Тибал-садж? Тебе что-то нужно? Ты знаком с Булрионом-саджем?

- О да! Я поздравил его с чудотворным исцелением и поблагодарил его внука, отомстившего за синяк у меня под глазом.

Булрион учтиво усмехнулся. В этом молодом долговязом куолце было что-то странное, что-то, чего он не понимал, но над чем не собирался ломать голову, пока старался завоевать Гвин Солит.

- Может, полечить и твой глаз? - спросила она настороженно.

Тибал повернулся так, что свет упал на его улыбающиеся губы. Если не считать заплывшего глаза, его лицо все состояло из четких углов и плоскостей.

- Это пустяк. И не опасайся, что я донесу на целительницу, которую ты прячешь. Пять орлов достаточно, хозяйка, за мной постой? К сожалению, я должен немедленно покинуть гостиницу.

- Теперь? Но ведь уже далеко за полночь!

- Я знаю.

- Плохие вести?

Он покачал головой все с той же улыбкой и продолжал протягивать деньги.

- Мне следовало бы предупредить тебя загодя. Передай Лабранце Ламит, что я увижусь с ней в Рарагаше, будь так добра.

- Кому-кому?

- Моей доброй приятельнице, которая скоро прибудет сюда. Ну, не совсем приятельнице. Так ты передашь ей?

- Конечно. И двух орлов хватит с лихвой, раз ты не остаешься на ночь.

- Пожалуйста, возьми все. На лишнее попразднуй! - Его улыбка растворилась в грусти.

- Но что мне праздновать?

- Жизнь и счастье. Желаю их тебе в избытке. И тебе, Булрион-садж. А теперь, с вашего разрешения...

Тибал Фрайнит поклонился, повернулся на каблуках и быстро ушел.