Меч зари

Закончив, он повернул голову ухом к двери и прислушался, выжидая. Уоллес поглядывал на дом Хогартов через небольшое поле отсюда. Внимательно, оценивающе. А ответа из дома почтальона так и не последовало. Никто не открыл дверь на стук.

— Мистер Бреннус, вы там? — повторил Галлагер и зашагал вокруг дома, заглядывая в окна. Тут же он понял, что это бесполезно. Все окна были зашторены.

Уоллес подергал дверь за ручку. Она была заперта.

— Надо бы проверить всё до конца, раз пришли, — сказал он и резко навалился своим мышечным плечом на дверь.

Уоллес вышиб дверь в три быстрых подхода, Галлагер даже не успел возразить. Дверной косяк с треском поддался, и дверь распахнулась, открыв обзор на небольшую кухоньку с обеденной зоной в глубине.

— Ты хоть когда-нибудь думаешь, прежде чем что-то сделать? — недовольно рыкнул Галлагер.

— А что ещё было делать?

— Сам будешь чинить ему замок.

— Да не вопрос, — пожал плечами Уоллес.

Они вошли. Их встретила абсолютная тишина. Даже тиканья часов не доносилось из комнат. В этой тишине каждый шаг рослого Уоллеса и крепкого Галлагера казались ударами молота.

Запах в доме стоял неприятный, кисловатый, протухший.

Первое что бросилось в глаза, это опрокинутый стул, лежащий на полу возле стола. На самом столе стояли две тарелки. С зачерствевшим хлебом и давно остывшим куриным окороком с овощами. Подойдя поближе, Уоллес скривился. Этот ужин успел пропасть и покрыться плесенью, которая расползлась по тарелке зелено-белым пушком. Чашка чая рядом опустела, оставив бурые следы от испарившейся жидкости.

С гримасой омерзения на лице Уоллес озвучил мысли Галлагера:

— Это тут давно стоит. Что такого стряслось, что он бросил свой ужин?

— Кроме опрокинутого стула и пропавшей еды беспорядка нет. Здесь не дрались и ничего не искали, — обведя кухоньку хмурым взглядом, сделал вывод Галлагер. — Что бы ни стряслось, это нарушило обычный распорядок жизни Бреннуса.

Увиденное их насторожило. Оба инстинктивно стали тише наступать, внимательнее осматриваться. Они перешли из кухни в узкий коридорчик, затем в небольшую гостиную, куда вели два входа на одной стене. Комната была плотно зашторена и погружена во мрак, казавшийся неестественно густым в такой туманный день.

— Он будто призрака увидел и сбежал из дому, — с безрассудным задором усмехнулся Уоллес.

— Или побежал за чем-то.

— Или за кем-то.

— Или от кого-то. И, похоже, не вернулся, — остановившись посреди гостиной, хмыкнул Галлагер.

— Ну и темень тут, ничего не видно, — Уоллес дернул рукой штору и впустил стылый дневной свет через одно из окон.

Кольца шторы чиркнули по карнизу. Свет резко залил комнату.

В этот момент позади Галлагера раздался душераздирающий крик, будто с кого-то содрали кожу. Затем спешный сбивчивый топот прочь из гостиной. После чего в глубине дома послышался хлопок дверцы чулана.

Галлагер тут же вскинул винтовку Ли-Энфилд и нацелил ствол на второй выход из гостиной.

— Что за дьявольщина! — выпалил Уоллес и передернул плечами, пытаясь избавиться от холодка, который пробежал по его спине. — Ну и крик! Ты видел, кто это был?

— Нет, не успел.

— Готов поклясться, я думал, мы здесь одни!

— Я тоже, — не сводя глаза с прицела винтовки, кивнул Галлагер и шагнул в сторону второго выхода из гостиной. — Открой все шторы!

Уоллес прошелся вдоль всех окон, впуская свет. Затем поспешил вслед за Галлагером. Поворот за поворотом, они медленно двигались по дому, слыша нарастающий скрип петель, пока не дошли до качающейся дверцы в чулан.

Переглянулись.

Из тонкой черной щели доносилось едва слышное прерывистое дыхание. Галлагер молча указал подбородком, чтобы Уоллес открыл чулан, а сам прицелился. Решительно вдохнув, Уоллес показал пальцами: три, два, один. И резко открыл дверцу в чулан.

Галлагер приготовился стрелять. Он ожидал, что на него в любое мгновение набросится неизвестный враг. Но ничего не произошло. Сначала и Уоллес этого ждал, а потом он заглянул в чулан и удивленно воскликнул:

— Гляди, да это ж Ник Бреннус! — смешливая полуулыбка пополза по щеке Уоллеса, покрытой золотящейся щетиной.

Почтальон Николас Бреннус жался в углу чулана, судорожно сжимая пальцы в кулаки, а затем разжимая. Он подобрал колени к груди и втянул голову в плечи. Дрожь пробивала его тело. Увидев эти признаки, Галлагер окликнул своего напарника:

— Уоллес! Осторожно, он может быть опасен. Он испугался дневного света!

— Да это просто Ник, он не опасен, — отмахнулся Уоллес.

Только Уоллес сделал шаг в чулан, как Бреннус вскинулся с испуганным визгом и стал скрестись об стену позади себя. Скребя ногтями, будто стремясь сбежать подальше от Уоллеса, будучи загнанным в угол.

— Ник, старина, что с тобой? — успокаивающе спросил Уоллес. — Это я, Уоллес! А это Галлагер. Ты нас узнаешь?

Бреннус перестал скрестись и боязливо повернул голову к ним. В темноте блеснули его обезумевшие вытаращенные глаза. Красноватые от испещрявших их капилляров.