Меч Томаса

Олег хмыкнул.

– А чего он сам не поделился?

Стрибог пожал плечами и ответил:

– Да кто его знает. Сказал, что сам выбил из тебя правду. Так и другие пусть выбивают, а не получают за так. Вот я и пришел. Сам. Даже бурю тебе всем семейством устроили, славную и красивую.

– Интересные у вас, богов, представления о гостеприимстве, – заметил волхв.

Губы божества под сияющей бородой растянулись в искренней, широкой улыбке, сверкнули жемчужные зубы, он произнес честно:

– Старались, как могли.

– Да я понял, – кивая, отозвался Олег.

– Так поделишься знанием? – спросил древний бог, взгляд его синих глаз стал цепким и внимательным. Он не примет отказа, а если ему все-таки отказать, последует новая буря, куда мощнее и безжалостней. Олег, скорее всего, ее переживет, чего нельзя сказать о Люсиль и Савмаке.

– Отчего ж не поделиться, – произнес он. – Да и нет там никакой великой тайны. Вас забывают, потому что вы устарели. Человеческий ум хоть и ленив, но пытлив. А значит, уже нет слепой веры. Человек желает знаний. Ваши переодевания нарядов из одной религии в другую ни к чему не приведут.

– Так а что ж делать-то?

– Быть полезным, – уверенно произнес волхв. – И двигаться не супротив человека, а вместе с ним. Открыть ему свои закрома, перестать быть таинственной силой, а стать силой, которую можно познать. Видишь?

Олег кивнул на дирижабль, древнее божество проследило за его взглядом и сказало:

– Ну. Вижу. И что с того?

– Не лукавь, – произнес волхв, – что не показываешь отдельным людям втайне от своих собратьев секреты воздушной мощи. Этот дирижабль лишь малое, что может получиться из союза богов и людей.

На лице Стрибога отпечаталась глубокая озадаченность, между бровей пролегла вертикальная морщина до самой переносицы, веки набрякли. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, откуда у людей знания для строительства подобных аппаратов. Другие боги тоже втихую делятся с людьми и открывают им свои души, потому как все подспудно чувствуют – прошло время слепого следования канонам.

– Ты ведь предлагаешь нам перестать быть богами, – тихо и мрачно проговорил Стрибог. – Снять наряды нынешних религий, что соединяют нас с людьми.

Олег заметил:

– Сам сказал, что религиозные деятели с вами больше не говорят и не слышат вас.

– Все так, все так…

– Я предлагаю вам стать больше, чем религия.

– Что может быть больше религии?

– Знания, – твердо ответил волхв.

Повисла тишина, в молчании зазвенел воздух, снова запахло озоном – неумолимым предвестником непогоды. Древний бог поднял на Олега тяжелый взгляд и спросил:

– А если не получится?

– Если не получится, – ответил волхв многозначительно, – уже будет неважно.

Божество вздохнуло обеспокоенно.

– Опасно.

– Сам боюсь, – согласился Олег. – Но только так. Иначе тупик.

Стрибог снова замолчал. В этот раз уже не пытаясь угрожающе глядеть на Олега, даже запах озона постепенно исчез и теперь просто холодно. Древний бог облокотился на борт и устремил задумчивый взгляд в бескрайнюю даль небес. Это все его угодья, его облака и синева. Отдать знания об этой воздушной империи – значит утерять власть над людским миром.

– И ты обещаешь, что если мы откроемся людям, то не вымрем? – уточнил с нескрываемым опасением древний бог.

– Не вымрете, – согласился волхв. – Но изменитесь. Прежними уже не будете, хотя часть нас всегда хранит толику былого.

– Но мы утеряем господство, – заметило божество.

– Господства у вас уже нет, – сообщил Олег миролюбиво. – И сила не в господстве, а в сотрудничестве.

Древний бог помолчал и сказал с неоднозначным одобрением:

– Ты всегда был мудр. Хоть и мудрость твоя не всегда понятна даже богам.

– Жизнь такая, – со вздохом отозвался Олег и развел руками.

– Ладно, – проговорил Стрибог, – поверю тебе. Не знаю почему, но что-то верное есть в твоих словах. Мысли мои пока противятся, но нутро говорит, что иного пути нет. Так что согласен. И собратьям своим передам.

Олег кивнул.

– Только больше ураганов не дари, – попросил он. – Они красивые, не спорю. Но уж очень накладно их лицезреть.

Стрибог хохотнул гулко и зычно, во всю могучую глотку.

– Так и быть, богоборец. Так и быть.

– И еще вот что, – проговорил Олег. – Есть те, кто не желает, чтобы люди и боги шли рука об руку, а хотят властвовать над миром единолично.

– «И из любви к корысти будут уловлять вас льстивыми словами», – проговорило божество, хмурясь.

Олег похвалил:

– Красивые стихи сочиняешь.

Стрибог отмахнулся, качая головой, и сказал:

– Да это не мое. Ходили одно время одни, рассказывали всякое. Интересно, кстати было. А рассказы свои посланиями называли. Это вот послание от Петра, не помню, какое по счету.

– То что надо, – согласился волхв. – Нам бы как раз орден, что за нами гоняется, послать куда подальше.

Древний бог покивал и произнес басовито:

– Править миром единолично – затея плохая. Знаем, к чему такое приводит. Ежели обещаешь, что сработает твой совет, чем смогу – помогу.

– Сработает, – сказал волхв. – Домчи нас до суши, через это море на юго-востоке. На том и сочтемся.

– Такая малость? – удивился Стрибог.

– Ну, – протянул Олег, – для начала и на том спасибо.