Меч тамплиеров

Погода ухудшалась на глазах. Темные тучи, наползавшие на горизонт с запада, почернели, приобретая сливовый оттенок. Полоса их ширилась, неотвратимо пожирая солнце и ясное небо. Когда Холлидей и капитан спустились с мостика вниз, Пэгги уже не загорала. Не успели они втроем забраться в крошечное укрытие у руля, как взревел ветер, поднимая на дыбы волны, швыряя пригоршни пены, сорванные с верхушек водяных гор. Поднимаясь на стремительно несущиеся холмы и проваливаясь в глубокие ущелья между ними, «Сан-Педро» продолжал неуклонно идти по заданному Таваресом курсу. И даже не слишком уменьшил скорость, несмотря на тяжелые удары, сотрясающие видавший виды стекловолоконный корпус.

Потом с неба обрушился ливень. Струи били по палубе, а наверху ревела буря. Девушка наконец-то спустилась в каюту, а Холлидей оставался с Мануэлем Таваресом, который продолжал твердо сжимать штурвал.

— Как долго это продлится?! — заорал подполковник в ухо португальскому капитану.

— Самое малое всю ночь! — отвечал тот. — А может, и больше! Нет смысла идти на Корву. Лучше всего укрыться в гавани на Флорише!

— Вы капитан! — согласился Холлидей. — Вам решать!

Таварес кивнул и повернул рулевое колесо. Катер развернулся к западу, и спустя час в поле зрения появился остров Флориш.

«Сан-Педро» вошел в миниатюрную гавань Санта-Крус-дас-Флориш — короткий пирс рядом с маленькой деревушкой у подножия скалистых холмов. Местные жители строили дома из обломков застывшей лавы, покрывая крыши красной черепицей, как это принято в Португалии.

Вместе с капитаном путешественники отправились в ресторанчик, где отведали осьминога, тушенного в вине, жаркое из кролика и свежайшего хлеба со сливочным маслом.

После еды Таварес куда-то убежал, но через несколько минут вернулся, волоча на буксире пожилого человека в линялой военной форме, прозрачной накидке-дождевике и высоких резиновых сапогах. Он назвался доктором Эмилио Сува.

Ученый курил трубку с глиняным чубуком и, судя по морщинистому, обветренному лицу, выдававшему долгую и нелегкую жизнь, приближался возрастом к ста годам. Но глаза его смотрели цепко и проницательно, а дребезжащий резкий голос ясно давал понять — доктор все еще далек от старческой слабости. Как сказал Таварес, Эмилио Сува прожил на островах всю сознательную жизнь, и если уж он чего-то не знает, то этого не знает никто.

Доктор подробнее растолковал о статуе и монетах. По-английски он говорил плохо, а потому капитан взял на себя роль переводчика.

Человека, нашедшего клад, звали вовсе не Гао, как утверждал Таварес, а Дэмьен де Гоес. Статуя представляла собой фигуру всадника в мавританском одеянии с непокрытой головой и смуглым, почти черным лицом. Он сидел на коне и простертой вперед правой рукой указывал на запад. В ногах изваяния обнаружили котелок или горшок, наполненный монетами, в том числе пять бронзовых и две золотые из североафриканского города Кирены и из Карфагена, некогда финикийской колонии, ныне территория Туниса.

Болтовня или миф? Нет, слишком уж много реальных подробностей…

Пока старик излагал свою историю, Холлидей припомнил карту, которую видел в музее, посвященном братьям Пицигано. ¹⁵³Эти итальянцы жили и работали раньше, чем были обнаружены Азорские острова, и почти за двести лет до того, как Колумб открыл Америку.

Братья Пицигано, иллюстрируя древнюю финикийскую легенду о землях за Геркулесовыми столбами, изобразили на карте всадника. Причем приблизительно там, где находились Азорские острова. Рука человека на лошади указывала на запад, а подпись под рисунком предупреждала каждого, кто рискнет пересекать Атлантику, что он будет поглощен «морем тумана и тьмы». Что ж, не самое ошибочное описание Атлантического океана, когда он в плохом расположении духа.

Любопытно, что название «море тумана и тьмы» когда-то использовал и мавританский путешественник и картограф из Испании по имени Хашхаш ибн-Саид ибн-Асвад, ¹⁵⁴чтобы описать плавание, из которого он вернулся за пятьсот лет до Христофора Колумба. Да и название места на острове Корву — Понта-ду-Марко — подтверждало истинность слов доктора. Это пограничный маяк, край мира, дальше — белое пятно и неизвестность.

— Он говорит… — прервал мысли подполковника Таварес, продолжавший переводить. — Он говорит, что там, на Корву, есть человек, с которым вы обязательно должны повидаться. Он сможет ответить на все ваши вопросы.

Капитан повернулся к старику.

— Como о senhor te chama? ¹⁵⁵

— Rodrigues, — четко ответил старик, сжимая желтыми зубами длинный мундштук трубки. — Helder Rodrigues. Clerigo.

— Его зовут Родригес, — пояснил капитан. — Он говорит, что человека, которого вы обязаны повидать, зовут Хельдер Родригес. И он священник.

30