Меч Шаннары

Пока Дьюрин и Даэль неспешно говорили с Балинором, их мысли то и дело уносились к Западным землям. Даэль, как и Хендель, вспоминал родной дом. Предстоящая битва пугала его, но он мужественно справлялся со своими страхами: глядя на уверенность друзей, эльф и сам начинал верить, что достойно встретит врага и не позволит ему уничтожить все самое дорогое. Еще он думал о Линлисс, ее милый застенчивый образ постоянно жил в его мыслях. Именно ее он будет защищать. Заметив мимолетную улыбку брата, Дьюрин без слов догадался, что юноша вспоминает о своей невесте. Дьюрин нежно любил брата и с первого дня похода старался быть как можно ближе к нему, чтобы защитить в случае опасности. За время долгого пути в Паранор они несколько раз были на волосок от смерти. И теперь завтрашний бой сулил новую опасность, и Дьюрин вновь будет рядом.

Он вспомнил об Эвентине и с тревогой подумал, успеют ли могучие эльфийские армии вовремя добраться до Тирсиса. Без их помощи Пограничный легион не сможет долго сдерживать натиск северян, и орды Повелителя чародеев рано или поздно прорвут оборону города. Он поднял стакан с вином и сделал большой глоток, чувствуя, как приятное тепло разливается по всему телу. Его внимательный взгляд медленно скользил по лицам товарищей, чуть дольше задержавшись на обеспокоенном лице Мениона Лиха.

Проголодавшийся за сутки горец с жадностью набросился на еду. Расправившись с ужином раньше всех, он подлил себе вина и, потягивая его, непрерывно засыпал Балинора вопросами о прошедшей битве. И вот теперь, в тихие часы уходящей ночи, охваченный легкой хмельной дремотой, он вдруг подумал, что разгадка всего того, что случилось за время их похода из Кулхейвена, и всего того, что еще только предстоит, находится в руках Алланона. Он больше не мог думать ни о Ши, ни о мече, ни даже о Ширл. Перед его мысленным взором снова и снова вставала зловещая фигура загадочного друида. Только Алланон знал ответы на все вопросы. Только ему была подвластна тайна талисмана, названного мечом Шаннары. Только он один знал, для чего явился перед ними в Сланцевой долине призрак друида Бремена, умершего пятьсот лет назад. Только он на долгом пути в Паранор знал, чего опасаться и как избежать новой ловушки. Но сам он всегда оставался для них непостижимой загадкой.

Теперь Алланон покинул их, и только Флик, если он еще жив, может спросить у друида об их дальнейшей судьбе. Сама жизнь их теперь зависела от мрачного странника, но что станет делать этот таинственный великан? Что ему остается, когда волшебный меч потерян, а единственный наследник Джерла Шаннары бесследно исчез? Или погиб? Менион сердито закусил губу и отбросил ненавистную мысль. Ши не может погибнуть! Просто не имеет права!

Менион проклинал все, что привело их к такой печальной развязке. Они позволили загнать себя в угол. Теперь оставался только один путь. В завтрашней резне тысячи славных воинов сложат головы, и лишь немногие из них будут понимать, за что отдают свои жизни. И так происходит веками, сколько бы ни было войн на земле. Однако эта война, в которой в последней схватке сойдутся смертные и бесплотный призрак, неподвластна человеческому пониманию. Как можно уничтожить само зло в образе Повелителя чародеев, необъяснимое и недоступное разуму обычных существ? Быть может, только Алланон понимает, с каким противником им предстоит сразиться. Но друид исчез — именно теперь, когда не осталось никакой надежды.

Свечи на столе догорали, и в маленькой комнате сгущалась тьма. На резных деревянных стенах, украшенных гобеленами, тихо потрескивали факелы в железных кольцах, и постепенно пять голосов звучали все глуше, сливаясь в едва слышное бормотание, словно ночь была спящим ребенком, которого они боялись нечаянно разбудить. Тирсис уже спал, спала на зеленых равнинах под обрывами и армия Севера. В удивительном покое и безмолвии лунной ночи казалось, что все живое погружено в мирный безмятежный сон, а война, с ее неизбежным ужасом смерти и боли, становится лишь смутным, почти стертым воспоминанием из прежних времен. Однако пятеро друзей, сидящих за столом за тихой беседой о лучших днях и великой дружбе, ни на минуту не могли избавиться от томительного ощущения, что ужасы войны от них не дальше скорого рассвета, а неотвратимый мрак Повелителя чародеев медленно подползает с Севера, чтобы сокрушить их хрупкие жизни.

Глава 30

Утром третьего дня поисков Орла Фейна бурные потоки дождя, бушевавшие на бесплодных просторах Северных земель, наконец иссякли, и на небе появилось тусклое солнце, похожее на белый пушистый шар. С яростью раскаленной печки оно прожигало размытую водой каменистую землю, пробиваясь сквозь туманную мглу, которая шлейфом тянулась от черной стены Повелителя чародеев. Буря совершенно изменила окрестный пейзаж, сильный ливень смыл почти все заметные бугорки, оставив унылую глинистую равнину в окружении неотличимых друг от друга скалистых холмов.