Меч Шаннары

Брин Элесседил был младшим братом Эвентина; в случае смерти брата он становился новым королем эльфов Запада. К такому повороту событий он был не готов и искренне не желал его. После исчезновения Эвентина он даже не пытался взять в свои руки командование эльфийскими армиями или возглавить обеспокоенный Королевский совет, а вместо этого немедленно выехал на поиски брата. В результате государство пришло в состояние, близкое к полному хаосу, и народ, еще две недели назад сплоченный перед лицом неизбежной угрозы вторжения с Севера, превратился в колеблющееся, разрозненное скопление отдельных группировок, сильно напуганных тем, что никто, судя по всему, не собирался брать управление страной в свои руки.

Но все же эльфийский народ не поддался панике; врожденная склонность к порядку не позволила им смириться с наступлением хаоса. Однако Эвентин был неоспоримо сильной личностью, и с момента его восхождения на трон народ сплотился вокруг него. Молодой, но одаренный необыкновенной силой характера и живым умом, он всегда готов был дать свой совет, и они всегда слушали его. Слухи об его исчезновении плохо повлияли на эльфов.

Но ни у Брина Элесседила, ни у Джен Лин Сандора не было времени на беспокойство — они искали пропавшего короля. Обойдя за время своих поисков цепи патрулей карликов и основные полки армии Севера, опытные воины, уцелевшие после битвы, на время вернулись в крошечную отдаленную деревушку Коос, где добыли себе свежих лошадей и припасы. Теперь они возвращались, чтобы продолжить свои поиски.

Джен Лин Сандор думал, что знает, где можно найти Эвентина, если тот еще жив. Почти неделю назад огромная армия Севера двинулась на юг, к Каллахорну, и пока перед ней не падет весь Граничный Легион, дальше она не пройдет. Вероятно, Эвентин был у них в плену, ценнейшим заложником, как хотелось бы Броне, и тогда его можно будет найти в штабе армии вторжения. Когда люди узнают, что Эвентин Элесседил взят в плен, более малодушные правители многих городов лишний раз задумаются, стоит ли сопротивляться Северу.

Как бы то ни было, Повелитель Колдунов понимал, сколь важен Эвентин для эльфийского народа. Он был самым почитаемым и любимым королем, какого знали эльфы со времен Джерле Шаннары, и ради его спасения они согласятся на все. Мертвый, он уже никак не послужит Повелителю Колдунов, и напротив, его казнь может так разъярить эльфов, что они вновь объединятся в общем стремлении уничтожить его. Но живым Эвентин обладал неизмеримой ценностью, ибо никто из эльфов не посмел бы причинить своими действиями вред королю. Джен Лин Сандор и Брин Элесседил не питали иллюзий, что Эвентин вернется к ним невредимым, даже если их армия и не станет вмешиваться в военные действия на юге. Они действовали по своему личному порыву, надеясь, что успеют найти своего друга и брата прежде, чем он перестанет быть полезен врагу — прежде, чем падет Юг.

— Достаточно. Поехали!

Нетерпеливый голос Джен Лина резко рассек хрупкую тишину, и услышав его, хмурые всадники торопливо поднялись на ноги. Он в последний раз взглянул на далекую стену мрака, затем повернулся и легко вскочил на стоящего рядом коня, одним быстрым движением забрав в руку поводья. Брин уже сидел в седле рядом с ним, и секундой спустя маленький конный отряд уже скакал быстрой рысью вниз по широкой долине. Утро было серым, воздух пронизывал легкий запах прошедшего ночью дождя, все еще держащийся на равнинах. Сырая высокая трава сминалась под тяжелыми копытами скачущих лошадей, приглушая их стук. Далеко на юге среди туч виднелась полоска темно— синего неба. День выдался прохладным, и при этой умеренной температуре эльфы чувствовали себя хорошо.

Они быстро добрались до конца долины и въехали в восточное ущелье, слегка осадив горячих коней. Всадники беседовали только вполголоса, ибо за самым концом ущелья пролегала граница земель Севера. Цепочка всадников подобно змее петляла между высокими хребтами, образующими восточное ущелье, и вскоре они выехали на бескрайние просторы Стрелехеймских равнин. Джен Лин почти беспечно оглядел окружающую их пустынную местность и вдруг резко натянул поводья.

— Брин — всадник!

Тот тут же подъехал к нему, и они вместе стали рассматривать далекую фигурку, мчащуюся прямо к ним. Эльфы пристально приглядывались, не в силах различить в тусклом свете черты лица всадника. На один короткий миг Брину Элесседилу показалось, что это возвращается его брат, но в следующий момент он понял, что этот человек заметно ниже Эвентина, и надежды его улетучились.

Кто бы то ни был, ездить верхом этот всадник решительно не умел. Когда он подъехал ближе, стало видно, что он изо всех сил вцепился в поводья, до смерти боясь свалиться, и его широкое лицо покраснело и покрылось потом от напряжения скачки. Он не был эльфом, он был южанином.

Ему удалось рывком остановить своего коня перед отрядом эльфов, но прежде, чем заговорить, он был вынужден отдышаться. Он взглянул на повернутые к нему улыбающиеся лица, и его собственное лицо еще более побагровело.