Меч Шаннары

— Ну, в этом-то я не сомневаюсь, — пробормотал Флик.

Еще через несколько минут двери Зала Собраний открылись, вышел Алланон. В сумеречном свете луны он казался огромным и неприступным, чем-то напоминая ужасных Слуг Черепа. Он направился к ним, черный плащ взметнулся темным крылом. Все молча смотрели на него, заранее обеспокоенные тем, что он сейчас скажет и как сказанное отразится на их дальнейшей судьбе. Алланон скорее всего понял это, но лицо его оставалось загадочной, невозмутимой маской, скрывающей все, что происходит в его душе. Он подошел к ним и остановился, медленно переводя взгляд с одного на другого. Суровое лицо было все так же бесстрастно, и лишь черные глаза внезапно сверкнули. Глубокая тишина зловеще нависла над маленькой группой людей.

— Теперь вам пора узнать всю историю Меча Шаннары. И историю народов, такую, какой она была на самом деле. — Повелительный голос разбил тишину. — Очень важно, чтобы Шиа все понял. И всем вам, кто разделит с ним опасности предстоящего похода, тоже необходимо знать правду. Все, что я скажу вам сейчас, вы должны сохранить в тайне. Это непросто, но вы должны это сделать.

Алланон направился к лесу, остальные последовали за ним. Через несколько минут они вышли на маленькую, почти незаметную полянку. Он уселся на пень и знаком велел остальным сесть рядом. Рассевшись, все молча ждали, когда загадочный странник соберется с мыслями и начнет говорить.

— Много лет назад, — наконец, начал он, все еще размышляя, как объяснить получше, — еще до Больших Войн, на земле жили — так, по крайней мере, считается — только люди. Цивилизация развивалась не одну тысячу лет. Годы тяжелого труда и упорного познания привели человека к критической точке — он оказался на грани господства над тайнами самой жизни. Это было чудесное, удивительное время. Нам уже никогда не понять многого из того, что было тогда. Я не могу этого описать. Но пока человек трудился над разгадкой секретов жизни, он не смог избежать и манящего очарования смерти. Так происходит всегда, даже с самым цивилизованным родом. Катализатором всех величайших открытий было все то же бесконечное стремление к поискам знания. Не того знания, которым народы владеют теперь: не науки о жизни, растительной и животной, о земле и живущих на ней, не ремесла и не искусства. Тогда изучали различные механизмы и машины. Все это служило тем же двум целям — лучше жить и быстрее убивать.

Алланон замолчал и как-то зловеще рассмеялся, потом заговорил снова, обращаясь почему-то к Балинору.

— Действительно, очень странно, что человек тратил так много времени, стремясь к столь явно противоположным целям. Даже теперь ничего не изменилось — после всех этих лет…

Шиа быстро взглянул на остальных, но они не сводили внимательных глаз с говорящего.

— Наука о физической мощи! — Внезапное восклицание Алланона заставило Шиа резко повернуться к нему. — Вот что привело к гибели! Две тысячи лет назад знания человека были огромны. Смерть — исконный враг человека — довольствовалась лишь теми, чей срок жизни естественно подходил к концу. Человек уничтожил болезни, и будь у него больше времени, он нашел бы способ намного продлить свою жизнь. Некоторые философы утверждали, что тайны жизни недоступны для смертных. Еще никто не доказал обратного. Но люди могли бы сделать и это, однако время их вышло, и те самые силы, что сделали жизнь человека свободной от болезней, едва не уничтожили саму жизнь. Начались споры и разногласия, и, хотя люди понимали, что происходит, они ничего не могли уже сделать — маленькие конфликты переросли в Большие Войны. Незначительные разногласия обернулись всепоглощающей ненавистью. Повод? Раса, нация, убеждения, границы… и, в конце концов, все. Внезапно, столь внезапно, что лишь немногие поняли, что происходит, весь мир был втянут в череду взаимных нападений. Страна — на страну. Все было тщательно продумано и доведено до конца. В считанные минуты наука тысячелетий, знание многих веков сконцентрировались для единой цели — почти абсолютного уничтожения жизни.

Большие Войны. — Голос хранителя стал зловещим, глаза блестели. — Подходящее название. Сила, освобожденная в эти несколько минут, не только уничтожила тысячелетнюю цивилизацию, но привела к почвенным сдвигам, полностью изменившим облик самой земли. Первый удар нанес самый большой вред, уничтожив девяносто процентов живого. Но последствия так повлияли на оставшуюся жизнь, что она едва не угасла сама собой: континенты распались на части, моря высохли, на сотни лет земля стала почти непригодной для жизни. Это могло стать концом мира. И только чудо спасло его.

— В это невозможно поверить. — Слова вырвались до того, как Шиа успел как следует подумать.

Алланон поглядел на долинца, знакомая насмешливая улыбка скользнула по его губам.