Меч Шаннары

Горец подобрал мешок, закрепил за спиной длинный лук и меч Лии и зашагал на север. Он тщательно изучал луга, выискивая хоть малейшие признаки того, что недавно здесь прошли люди. День закончился быстро. Уже в сумерках Менион заметил какие-то следы на земле. Кто-то прошел здесь пару часов назад, хотя горец не мог сказать точно, один человек или два. Но Менион поспешно бросился по следу, надеясь нагнать этих путников, кем бы они ни оказались, когда они остановятся на ночь. Он знал, что Слуги Черепа их ищут, но тут же отбросил страхи, рассудив, что вряд ли они нападут на него одного. Так или иначе, ему придется пойти на риск, если он хочет помочь своим друзьям.

Когда солнце почти опустилось за горизонт, далеко на востоке Менион заметил человека. Путник шел в противоположном направлении. Горец окликнул его, но тот, похоже, не на шутку перепугался и попытался убежать. Менион бросился в погоню, громко крича, что не собирается причинять никакого вреда. Через несколько минут он уже смог ясно разглядеть мужчину, судя по всему, бродячего торговца кухонной утварью, разносящего свой товар по отдаленным деревням и фермам. Коробейник, сутулый, робкий человек, и без того напуганный неожиданной погоней, теперь, при виде высокого, вооруженного до зубов горца, появившегося будто бы ниоткуда в вечерних сумерках, едва не лишился сознания от ужаса. Менион еще раз заверил его, что не сделает ничего плохого, что он просто ищет двух друзей, которых потерял, когда они шли через Черные Дубы. Это было самое худшее из того, что он мог сказать. Теперь маленький человечек окончательно уверился, что перед ним сумасшедший. Менион хотел было объяснить, что он — принц Лии, но быстро отказался от этой идеи. В конце концов торговец сказал, что еще днем видел вдалеке двух путников, в точности подходящих под описание друзей Мениона. Горец так и не понял, действительно ли коробейник видел долинцев, или выдумал это из страха за свою жизнь, чтобы ублажить Мениона. Но принцу ничего другого не оставалось, как только поверить на слово. Он пожелал торговцу доброго пути, и тот, явно обрадованный, что так легко отделался, поспешил прочь, на юг, в спасительную тьму.

Мениону пришлось признать, что уже слишком темно для поисков, и он покрутил головой, высматривая подходящее место для ночлега. Заметив пару высоких сосен, которые лучше всего подходили для укрытия, он двинулся к ним. Эта рыскающая тварь с севера без труда могла бы заметить любого путника, остановившегося на открытом месте. Мениону оставалось только надеяться, что у братьев хватило ума найти на ночь укрытие понадежней. Он положил мешок и оружие у ствола сосны и пробрался под полог низко свисающих ветвей. Изголодавшись за два последних дня, горец доел последние припасы. У долинцев, наверное, тоже уже ничего не осталось, подумал он. Все так неудачно сложилось. Вслух обругав злую судьбу, Менион завернулся в мягкий плед и тотчас заснул. Огромный меч Лии лежал рядом с ним, тускло поблескивая в лунном свете.

Ничего не подозревая о странных событиях, что произошли этой ночью на берегу Серебряной реки, Менион Лия проснулся утром уже с новым планом. Чем тащиться вдоль края леса, он лучше пересечет луга наискосок, ориентируясь на северо-восток, — так ему будет гораздо проще нагнать долинцев. Они ведь пойдут на восток к Анару по берегу Серебряной реки, значит, где-нибудь выше по течению их пути обязательно пересекутся. Менион зашагал через низины, стараясь держаться восточного направления. Он решил, что, если, выйдя к реке, не найдет никаких следов долинцев, он просто пойдет обратно — вдоль берега, вниз по течению. Горец также надеялся, что ему удастся раздобыть что-нибудь на ужин. Он бодро шел вперед, то насвистывая, то напевая себе под нос, заранее радуясь будущей встрече с потерявшимися друзьями. Он почти что воочию представлял себе выражение недоверия на хмуром лице Флика, когда тот увидит, что принц нашелся. Менион шел быстро и ровно — свободным, размеренным шагом опытного охотника и следопыта.

Мысли Мениона все возвращались к событиям предыдущих дней, и он много раздумывал над услышанным от Шиа. Он знал очень мало об истории Больших Войн, о Круге друидов, о загадочном появлении так называемого Ведуна-Владыки и о его уничтожении объединенными силами трех родов. К своему стыду, горец почти ничего не знал о Мече Шаннары — оружии, что уже много лет было символом свободы, обретенной воинской доблестью. И теперь оказалось, что этот Меч по праву рождения принадлежит никому не известному сироте, полуэльфу-получеловеку. Это было так странно, что Менион до сих пор не мог представить Шиа в подобной роли. Он инстинктивно понимал, что здесь не хватает чего-то важного, очень важного для разгадки тайны легендарного Меча. И без этого «чего-то» три друга были столь же беспомощны, как листья, гонимые ветром.