Меч Шаннары

Громоздящиеся друг на друга, неправдоподобно огромные горы, казалось, угрожали людям, решившим забраться так далеко. В это унылое студеное утро они как будто чего-то ждали. И путешественники никак не могли отделаться от свербящего чувства тревоги, что росло с каждым шагом. Но тревогу рождало вовсе не странное предсказание Духа Бремана и даже не предстоящий путь сквозь запретный Чертог Королей. Что-то еще поджидало их впереди, что-то коварное и терпеливое — мощная сила стихий, сокрытая до поры в этой бесплодной скалистой стране, исполненная мстительной ненависти к безрассудным путникам, отважившимся проникнуть в заповедные горы. Она как будто наблюдала за ними и ждала. Путешественники шли, растянувшись в одну линию, прямо на север. Ветер заставил их низко пригнуться, холод — поплотнее запахнуть шерстяные плащи. С каждым шагом становилось все труднее идти вперед: острые камни усеивали дно ущелья, прорезанное неприметными скрытыми трещинами. Откуда-то сверху на них то и дело обрушивались камни и грязь. Но что бы там ни таилось в зловещих горах, оно так и не вышло наружу, предпочитая ждать, пока ощущение его постоянного присутствия не сломит духовное сопротивление пришельцев. И вот тогда-то охотники станут добычей.

Это не заняло много времени. Постепенно сомнения, рожденные тайными страхами, стали настойчиво проникать в сознание усталых путешественников. Они не могли разговаривать — холод и рев нарастающего ветра разделяли путников. Странное чувство заброшенности и одиночества все нарастало, а вместе с ним росла и тревога. Только Гендель не проявлял никаких видимых признаков беспокойства, казалось, зловещая магия гор совершенно не действовала на него. Тяга к уединению, замкнутый, молчаливый характер давно закалили дух дварфа, а поистине чудесное спасение от гномов в ущелье Ведьм раз и навсегда излечило его от страха смерти. Он подошел к ней слишком близко, и только врожденный инстинкт самосохранения и привычка никогда не терять голову спасли Генделя от неминуемой гибели. Гномы наседали на него со всех сторон, с безрассудством отчаяния карабкались по крутым склонам. Ничто, кроме крови врага, не могло утолить их ненависти. Дварфу пришлось торопиться, он выбрался из ущелья, затаился в кустах на самой границе Вольфстаага и хладнокровно ждал, пока гномы растянутся по склону и приблизятся к его укрытию. Делом нескольких секунд было оглушить ничего не подозревающего охотника, быстренько поменяться с ним одеждой и во всю глотку завопить о помощи. В кромешной тьме, возбужденные погоней, гномы ничего не смогли различить, кроме плаща своей жертвы. Они разорвали на куски своего собрата и даже не поняли этого. Гендель скрылся и на следующий день спокойно прошел по ущелью. Он снова выжил.

Но ни долинцы, ни эльфы не были столь уверены в своих силах. Предсказание Духа Бремана просто оглушило их. Зловещие слова призрака повторялись, казалось, в самом завывании горного ветра. Кому-то из них суждено умереть. Да, предсказание звучало не так, но смысл его был слишком ясен. Никак невозможно смириться со столь жестокой судьбой. Они обязательно что-то придумают и сделают так, чтобы предсказание не сбылось.

Алланон тоже размышлял над событием в Сланцевой долине. Уже в сотый раз он возвращался к беседе с Духом Бремана, древнего друида, который обрек себя на бесконечные скитания по стране забвения. Правда, он еще может освободиться, но лишь тогда, когда кто-нибудь уничтожит его врага — Ведуна-Владыку. Но Алланона сейчас беспокоило не само явление блуждающего призрака. А то ужасное знание, не оставляющая надежд правда, тяжким грузом лежащая на его сердце. Задумавшись, он запнулся о каменный выступ и едва не упал. В сером небе пронзительно вскрикнул сокол, парящий в тумане над далеким хребтом. Алланон обернулся к своим спутникам. Дух Бремана сказал ему гораздо больше. Но он не открыл им, доверившимся ему, всей правды, как и не рассказал полностью легенду о Мече Шаннары. Глаза мага пылали бессильным гневом от сознания всей сложности положения, в котором он оказался. Он сам решил, что так будет лучше, и все-таки что-то его тяготило. Может быть, нужно открыть им истину… Они так много отдали уже, и это только начало… Алланон собрался было остановиться, но в последний момент передумал. Необходимость стоит иногда выше истины.