Меч Шаннары

Идти было так же трудно, как и до грозы. Спотыкаясь на каждом шагу об острые камни и вздыбленные пласты земли, то и дело падая в грязь, друзья очень скоро перепачкались с головы до ног и насажали синяков. Пейзаж не менялся, поэтому было сложно сказать, сколько они уже прошли. Время тянулось мучительно медленно, путешественники так ничего и не обнаружили. От сырости и пота одежда промокла и отяжелела. Сняв и сложив плащи, они привязали их у себя за спиной. Искушение выкинуть эту дополнительную ношу было велико, однако ночью вновь станет холодно и плащи пригодятся.

— В последний раз мы видели его здесь.

Панмон остановился на вершине одного из холмов, на который они только что взобрались. Разбойник тяжело дышал. Шиа, не веря своим глазам, огляделся по сторонам. Окружающие холмы ничем не отличались от того, на котором они стояли. Абсолютно ничем. Долинец с сомнением оглядел горизонт. Он не мог даже определить, откуда они пришли.

— Кельцет, ты что-нибудь видишь? — спросил Панмон.

Тролль медленно обошел плоскую вершину, однако буря, похоже, стерла все следы маленького гнома. Кельцет поискал еще пару минут, потом повернулся к своим спутникам и отрицательно покачал головой. Измазанное грязью лицо Панмона вспыхнуло от гнева.

— Он был здесь. Пройдем-ка немного вперед.

В полном молчании они продолжили свой путь по унылым холмам. Да и что было говорить?! Если даже Панмон ошибся, все равно у них не было лучшего плана — только искать дальше. Уже час друзья шли на север. И до сих пор — ничего. Шиа начал понимать всю безнадежность их положения. Они не смогут обыскать все холмы: хитрый гном, может, прошел мимо них в каких-нибудь пятидесяти ярдах, но им никогда не узнать об этом. А может, он уже давно погребен под грязевым оползнем. Вместе с Мечом. И тогда им вообще ничего не найти.

Все тело Шиа ломило от усталости, и он рассудил, что пора сделать небольшой привал и заодно обсудить, куда именно они идут и не стоит ли поменять направление или попробовать срезать путь. Но, взглянув на сумрачное лицо Панмона, долинец тут же отказался от этой мысли. Такое же выражение Шиа видел на лице разбойника несколько дней назад, когда Панмон расправлялся с отрядом гномов. Он снова стал охотником, безжалостным и хладнокровным. Если Ол Файн теперь попадется в руки Панмона, можно считать, что гном уже покойник. Шиа невольно вздрогнул и отвернулся.

Миновав еще пару холмов, они наконец-то нашли то, что искали. С вершины очередного бугра Кельцет разглядел на дне неглубокой лощины какой-то странный предмет, наполовину погребенный под слоем грязи. Сделав быстрый знак своим спутникам, тролль бросился вниз по каменистому склону к непонятной находке. Это оказалась тряпка, бывшая когда-то рукавом рубашки. Трое друзей тщательно осмотрели грязный лоскут со всех сторон. Шиа вопросительно взглянул на Кельцета: точно ли Ола Файна рубашка? Тролль серьезно кивнул. Мрачно улыбаясь, Панмон Крил подцепил лоскут острием своей пики.

— Итак, мы нашли его. Теперь уж ему не уйти!

Однако в тот день они не нагнали его и не нашли больше никаких следов. Панмон уверял Шиа, что буря задержит Ола Файна, но гном, похоже, не стал останавливаться и сумел как-то пробраться сквозь грозу, избежав и грязевых оползней, и бурных потоков. Дождь полностью смыл его следы, но, по странной причуде судьбы, на видном месте остался оторванный рукав. Впрочем, эту грязную тряпку могло принести водой откуда угодно — друзья так и не поняли, откуда и куда шел гном. Наступила ночь, и поиски пришлось отложить до утра — стало так темно, что за несколько шагов ничего не было видно. Кельцет дежурил первым, Панмон и Шиа в изнеможении повалились на землю и мгновенно заснули. Сил хватило только на то, чтоб поплотнее завернуться в плащи — холодная сырость ночи пробирала до костей.

В привычном сером тумане вернулось утро. Как-то слишком быстро. Хотя было уже не так сыро, как вчера, день выдался таким же мрачным: свинцово-серая дымка неподвижно зависла в воздухе, не пропуская к земле солнечный свет. Кругом царила та же жуткая тишина, и трое путников чувствовали себя отрезанными от живого мира. Бескрайнее пустое пространство начало угнетать и Шиа, и Панмона Крила. За последние дни долинец стал нервным и раздражительным, а обычно веселый и словоохотливый разбойник пребывал в угрюмом молчании. Только Кельцет ничуть не изменился, его лицо оставалось таким же спокойным и непроницаемым, как всегда.