Меч Шаннары

— Только не умничай, ты, мальчишка! — Панмон приподнял юношу так, что их лица оказались на одном уровне. Красное от гнева лицо разбойника казалось Шиа гигантским, глаза подозрительно сузились. — Ты ведь кое-что знаешь об этом, так? Я всегда подозревал, что ты что-то скрываешь. Например, эти камни. И гномы… Почему они захватили тебя? Целый отряд на одного маленького долинца! Хватит уже нас дурачить. Все!

Шиа так и не успел придумать ничего достойного в ответ. Пока он болтался в воздухе, отчаянно пытаясь освободиться из железных объятий разбойника, огромная черная тень упала на путешественников — какое-то крылатое чудище устремилось к земле с вечернего неба. Оно грациозно спустилось на поле брани, лишь в нескольких ярдах от притихших людей — будто бы сама смерть почтила убитых в бою своим молчаливым присутствием. Шиа в ужасе смотрел на черное существо и чувствовал, как знакомый уже леденящий страх сковывает его тело. Панмон Крил, все еще взбешенный, но явно смущенный внезапным появлением странной твари, резко поставил Шиа на землю и повернулся к загадочному пришельцу. Долинец стоял как вкопанный, ноги его дрожали, кровь застыла в жилах, неодолимый ужас заморозил все чувства, последние остатки мужества испарились. Слуга Черепа из черного войска Ведуна-Владыки! Бежать было некуда: они все же нашли его.

Злые глаза чудовища скользнули по неподвижной фигуре гигантского тролля, на мгновение задержались на Панмоне и затем обратились к долинцу. Обжигающий взгляд вонзился в Шиа, проник в его онемевшее сознание. Панмон Крил, все еще ошарашенный непонятным явлением, тем не менее вовсе не запаниковал. Он повернулся к злобной твари, дьявольская усмешка исказила лицо. Разбойник предупреждающе поднял руку.

— Кто бы ты ни был, лучше держись подальше, — резко проговорил он. — Мне еще нужно разобраться с этим мальчишкой, и не надо…

Черная тварь метнула в его сторону полный ненависти, испепеляющий взгляд, и Панмон вдруг замолчал, не в силах произнести больше ни слова.

— Где Меч, смертный? — проскрежетал жуткий голос. — Я его чувствую. Отдай его мне!

В полном недоумении Панмон Крил уставился на зловещего незнакомца, затем повернулся к перепуганному Шиа. Только теперь он понял, что по какой-то неясной причине это ужасное создание было смертельным врагом долинца. И что все это очень опасно.

— Отрицать бесполезно. Меч у вас! — Голос иглой вонзился в смешавшееся сознание вора. — Я знаю, что он где-то здесь, и вы мне его отдадите. Вы проиграли. Последний наследник Меча уже схвачен и уничтожен. Отдайте мне Меч!

Панмон Крил растерялся. Он не имел ни малейшего представления, о чем вообще говорит эта черная громада, однако тут же сообразил, что возражать и что-то доказывать — бесполезно. Время объяснений прошло — в любом случае это крылатое чудище явно намерено их уничтожить. Вор поднес ко рту левую руку и задумчиво поскреб усы железной пикой. Бросив быстрый взгляд на неподвижного тролля, Панмон браво усмехнулся. Они оба знали, что битва будет не на жизнь, а на смерть.

— Не глупите, смертные! — Голос твари разнесся ядовитым шипением. — Вы мне совсем ни к чему — мне нужен лишь Меч. И мне ничего не стоит стереть вас в порошок — даже при свете солнца.

Тонкий лучик надежды внезапно блеснул перед Шиа. Алланон говорил, что при солнечном свете сила Слуги Черепа слабеет. Быть может, им еще удастся его одолеть, пока солнце не опустилось за горизонт. Быть может, у двух закаленных в битвах разбойников еще есть шанс. Вот только как уничтожить бессмертного духа, бледный призрак мертвой души, заключенный в телесную оболочку? На пару секунд все как будто застыло — никто не пошевелился, затем Слуга Черепа решительно шагнул вперед. Панмон Крил отреагировал мгновенно: здоровая рука уже держала широкий меч. Сталь сверкнула, как молния, — разбойник приготовился отразить нападение. Кельцет тоже сдвинулся с места, в мгновение ока превратившись из неподвижной статуи в стремительную боевую машину, — тяжелая булава угрожающе поднялась. Слуга Черепа заколебался, его горящие глаза впились в лицо приближающегося горного тролля, внимательно изучая гиганта. И вдруг кроваво-красные глаза широко распахнулись от удивления:

— Кельцет!