Меч Шаннара

Гендель стал внимательно обследовать почву. Недавно опавшие и еще совсем свежие листья и примятые сучья на тропе, ведущей к горному кряжу, свидетельствовали о том, что кто-то прошел по ней. Тропа ниже была гораздо шире и хорошо протоптана. И на ней Генделю удалось заметить едва различимые отпечатки следов.

Более того, у него пока не было доказательств, но его не покидало ощущение того, что нечто опасное находится возле одной из троп.

— Не нравится мне это — что-то здесь неладно, — недовольно пробурчал Гендель. — Знаки перепутаны; не исключено, что это сделано намеренно.

Балинор подошел к Генделю, и они стали сосредоточенно обсуждать предстоящий маршрут к Нефритовому Ущелью. Гендель полагал, что тропа, расположенная ниже, является кратчайшим путем. Однако неизвестно, какой путь выбрал Алланон, и это намного усложняло дело.

— Мы все хорошо понимаем, что Алланон не мог пройти по этой тропе, не оставив определенные опознавательные знаки, — вмешался в разговор Меньон. — И мы должны отдавать себе отчет в том, что что-то случилось либо с Алланоном, либо с опознавательными метками — кто-то сознательно переместил их. Как бы то ни было, мы не должны бездействовать, а гадать сейчас бесполезно. Алланон сказал, что мы должны встретиться около Нефритового Ущелья. Итак, вперед! Я лично предлагаю выбрать нижнюю, более удобную тропу — это действительно кратчайший путь! А на знаки не будем обращать внимание.

Гендель подтвердил свою уверенность в том, что опознавательные знаки, скорее всего, подменены. Ши согласился с ним, признавшись, что уже давно почувствовал что-то недоброе в этих аккуратно прикрепленных метках. Еще некоторое время Балинор и другие члены отряда горячо обсуждали возможные варианты, и, наконец, все сошлись на том, что решили поддержать Меньона Леа. Путешественники выбрали кратчайший маршрут, но договорились соблюдать крайнюю осторожность, пока не минуют эти опасные и таинственные места.

Было также решено, что во главе отряда пойдет Меньон. И путешественники, вступив на тропу, быстро и осторожно пошли по ней. Каково же было их удивление, когда тропа стала быстро расширяться, а плотно сплетенная стена деревьев и кустарников расступилась, открывая большую, широкую дорогу, которая, казалось, заманивала путников.

Через некоторое время взору путешественников предстала довольно странная конструкция. Размеры её были необъятны. Эта конструкция сурово возвышалась среди деревьев и воспринималась как естественная часть леса. Ее гигантские мачты, покрытые вековой пылью и ржавчиной, наводили на мысль об огромном сооружении, которое некогда располагалось здесь. Все члены отряда, не сговариваясь, остановились, с опаской поглядывая на остатки монументальной конструкции. Но вокруг все было спокойно, разрозненные части конструкции безмолвно громоздились среди вековых деревьев. Вряд ли это была ловушка… Пытаясь успокоить себя, путешественники медленно шли дальше.

Вскоре дорога оборвалась, и перед ними предстали потемневшие от времени, покрытые ржавчиной металлические сооружения. Скорее всего, когда-то на этом месте был большой город, однако это было так давно, что уже все забыли об его существовании, как забыли о долине и горах, которые некогда окружали его. И только громадные металлические исполины, наполовину изуродованные и чудом уцелевшие, являли собой молчаливое напоминание о когда-то существовавшей здесь цивилизации. Серо-коричневые, изъеденные дождем, сыростью и временем металлические конструкции, тем не менее, крепко стояли на своих каменных основаниях. В некоторых местах можно было видеть остатки стен. Смертным холодом веяло от голых мачт; пронзительно, будто взывая к памяти, тянулись к небу балки и металлические прутья. Невозможно было себе представить, что когда-то здесь был город, жили люди, которые любили, страдали, радовались и печалились. Что осталось от них? Кто и где хранит память об этом городе? Что осталось от этой цивилизации? Кругом царила мертвая тишина, и безмолвие этого ушедшего в небытие города, а может быть, и цивилизации, нарушали лишь звук шагов путешественников да мрачное завывание ветра. Друзей охватили тревожные мысли; их сердца сжались от невыразимого страха и сознания ничтожности, бренности человеческого бытия. В благоговейном молчании взирали они на это странное беспощадное свидетельство былой жизни.

— Что это за место? — тихо спросил Ши.

— Остатки какого-то города, — пожал плечами Гендель, повернувшись к юному жителю Долины. — Думаю, здесь никто не бывал уже несколько веков.

Балинор подошел к металлической балке, повел пальцами по ней, и тотчас плотным потоком с ее поверхности посыпались пыль, грязь и ржавчина, обнажив еще крепкий и блестящий металл, указывая на то, что эта безжизненная и изуродованная, никому не нужная теперь конструкция еще хранила скрытые жизненные силы. Балинор нагнулся и стал внимательно рассматривать уцелевший фундамент, пытаясь найти какие-либо метки или указатели времени.